Маг отконвоировал её прямо в кабинет Капитана Рана. Им пришлось подождать, пока капитан выслушивал жалобы беженцев, бывших в очереди впереди них. Наконец он обратил на них всё своё внимание.

Маг надменно выпрямился:

— Я поймал эту ученицу на занятии магией, без надзора, без разрешения, на стене. Она что-то делала с галереей. Она могла всё уничтожить!

— Уверен, что не уничтожила. Я знаком с её навыками. Можешь идти, — сказал капитан.

— Но сэр…

— Уходи, — твёрдо сказал капитан.

Маг зашагал прочь, а капитан вздохнул:

— Эвви, ты не можешь продолжать вести себя так же, как вела себя при поддержке Браяра и Розторн.

— Но ты знал, что я не причинила никакого вреда! И стены нуждаются в починке! — воскликнула Эвви. — Я могу так плотно набить дыры камнями, что они будут как новые!

— Несколько дыр в штукатурке не означают, что крепость развалится, — терпеливо сказал капитан. — Я видел твою работу. Она впечатляет, но я не готов сражаться с моими магами каждый раз, когда ты хочешь с чем-то повозиться. Эта крепость стоит уже не первый век.

— И это видно.

Рана поднял ладонь:

— Нам бы не помешали те светящиеся камни, которые ты делала в пути, — мягко сказал он. — Почему бы тебе не заняться ими? Это поможет нам сэкономить на факелах, и ты будешь при деле.

После чего он твёрдо добавил:

— На этом всё, Эвви. Постарайся не путаться под ногами.

Как и маг, она поняла, что ей приказано удалиться. Она потопала обратно в свою комнату, где дулась весь оставшийся день. Она заставила несколько горстей своих лишних кусков хрусталя светиться, а потом погасила их, просто из вредности. Наконец, зная, что Браяр и Розторн подняли бы брови, если бы знали, как она себя ведёт, она снова заставила камни светиться. Их она положила в корзину, и вынесла к воротам, где можно было найти сержанта, командовавшего караулом.

— Вот эти камни нужны Капитану Рана, — объявила она, и оставила корзину у ног удивлённого человека.

Не сказав больше ни слова, она взобралась на южную стену. Некоторые из стражников её увидели, но они были из роты Рана, и знали её. Они кивнули, и оставили её в покое. Остаток ночи она слушала пение гор.

Некоторые из интонаций были почти осмысленными, думала она, слушая. Одна была водой, текущей по скале. Другая — водой, перетекающей через скалу, и ещё одна — ревущая через скалу вода. Та интонация была дождём, падавшем на камень. Ей показалось, что одна из них была снегом, падавшем на гранит, но ей понадобится быть ближе к граниту во время снегопада, чтобы убедиться в этом. Был щелчок, который должен был означать козла, ставящего копыто на известняк, и долгое, мягкое шуршание, которое, как она готова была поспорить, было хвостом ибриса, шедшего по гравию. Но что это был за скрип металла по граниту, с вибрирующей интонацией? Звенящий стук, как подковы в пещере, но не совсем?

Наконец один из охранников отправил Эвви обратно в её комнату. Её кошки свернулись вокруг неё, и на ней. Взволнованно пищащий храп Монстра вторгался в её мысли, и она погладила кота, чтобы тот успокоился. Мячик устроилась у неё между плечом и ухом, и громко мурчала, будто пытаясь заглушить пение гор. Но ей это было не под силу; Эвви слышала горы даже сейчас, в своей комнате. Абрикос и Изюминка улеглись ей на ноги, Тайна — на живот, а Рис свернулась под мышкой её свободной руки. Аса устроилась у неё на макушке. Их совместное мурчание усыпило Эвви. Ей снились мужья Королевы Солнца. Кошки лезли на горы, и смеялись над ней, потому что она не лезла с ними.

Возможно именно поэтому, покормив их утром и выпустив их на территорию крепости по делам, она взяла рюкзачок, положила туда колобки и бутылку воды из крепостной столовой, и вышла из задних ворот.