Что мне рассказывали, помню с трудом. Очнулся я только в спортивном зале, который нам определили как место доподготовки. В первые несколько минут мной овладело отчаянье, а потом, немного поразмыслив, я пришел к выводу: все, что ни делается, – к лучшему. Пусть бегают по штабу, выезжают в штабных прицепах с вечно ломающимися в холода отопителями, на запасные командные пункты, правой рукой набирают на компьютерах сводки и планы, а левой – трассируют дорожки. А я пойду со своим героическим личным составом искать мифического Вову Черепанова – отставника, содомирующего местный скот и бродящего с кучей таких же мифических негодяев среди местных лесов.

Вышеназванный майор Черепанов появился незамедлительно – с кипой бумажек под мышкой и банкой пива в кармане. Услышав мои рассуждения, Вова дьявольски расхохотался и объявил, что его уже давно уничтожили бомбо-штурмовым ударом, а теперь он в качестве привидения отомстит мне за поругание его честного имени и будет курсировать между штабом и нашим оперативным офицером, принося нам нехорошие вести, собирая списки и просто глумясь над нами. Майор Черепанов еще секунд пять изображал из себя Мефистофеля, потрясая банкой пива и мерзопакостно прихихикивая.

– Мне скучно, бес, – ответил я ему и сделал вид, что звоню по телефону. – Алло, товарищ полковник! Это я… Для чего мне в группе майор Черепанов? Он приперся, радостный такой, довольный, кричит, что с нами идет. Он же всю жизнь по строевым отделениям просидел. Что? Все равно идет? Ну, ладно, черт с ним, еще одна обуза… да-да, на месте, здесь, до связи…

Вова побледнел, икнул и, забыв про банку пива, кинулся в штаб. На входе он столкнулся с хнычущими Пачишиным и Пиотровским, которых вел великолепнейший зампотех.

– Ну что я могу сделать, ну что я могу сделать, товарищи офицеры, – жалобно восклицал зампотех и разводил руками.

– Разойдись, парковые ханыги, офицер штаба идет, – завопил Вова. – Здравия желаю, – бросил он зампотеху и снова получил в лоб дверью от входящего Аллилуева.

– Доктор, сука, чуть не убил, – заклокотал от злости Черепанов. – Вы мне отсюда выйти дадите или нет? Оккупировали спортзал, честному майору ни в баскетбол сыграть, ни на матах поваляться…

– А зачем нам зампотех? – спросил в пустоту Аллилуев и густо покраснел. Он опять высказал что-то потаенное вслух.

– Я тут не нужен, а что я могу сделать? – развел руками зампотех, и они, уже вдвоем с Черепановым, стартовали к двери.

Соответственно, как и положено, выход им преградил Леня Ромашкин, который тащил за спиной огромный рюкзачище.

– Окружили, – взвыли разом зампотех и Черепанов.

– О, Вован, – обрадовался Леня, – дай на выход сгонять перчатки велосипедные, у тебя такие классные были, я на стрельбе видел – натуральной кожи, черные такие.

– Верчатки пелосипедные? – передразнил Ромашкина Вова. – Когда ты меня в крайний раз на стрельбе видел?

– Натуральной кожи? – переспросил враз возбудившийся зампотех.

– А то, – заважничал Вова, – «найковские», здесь таких не найдешь.

– Так что с перчатками? – настаивал Ромашкин.

– Жалко, однако, ты же их порвешь, – начал искать отговорки Черепанов.

– Я за тебя на прыжках отработаю, – предложил компромисс Ромашкин.

– Добрячок… Порешили – с тебя две укладки. С вэдээсниками сам договоришься, чтобы все красиво было, – сразу же сломался Вова, ужасно не любивший укладку парашюта на свежем морозном воздухе.