Деметрио повернулся к Промеро.

    - Что ты об этом знаешь?

    - Ничего, - когда управляющий говорил, его зубы стучали.

    - Заходил к тебе Каллиан Публико, как говорил возница?

    - Да, господин.

    - Как долго он оставался?

    - Совсем немного. А потом ушел.

    - Он ушел из твоего дома в Замок?

    - Я не знаю! - голос управляющего задрожал.

    - Зачем он приходил в твой дом?

    - Поговорить... поговорить со мной о делах.

    - Ты лжешь, - сказал Деметрио. - Зачем он приходил в твой дом?

    - Я не знаю! Я ничего не знаю! - голос Промеро стал истерическим. - Я ничего не сделал...

    - Заставь его говорить, Дионус, - бросил Деметрио. Дионус что-то проворчал и кивнул одному из своих людей, который, свирепо ухмыляясь двинулся к двум пленникам.

    - Ты знаешь, кто я? - прорычал он, выставив вперед голову и пристально глядя на съежившуюся добычу.

    - Ты Постюмо, - ответил угрюмо управляющий. - Ты выдавил глаз девушке в суде за то, что она не захотела выдать своего любовника.

    - Я всегда получаю то, за чем пришел, - прорычал охранник. Вены на его толстой шее вздулись, лицо сделалось багровым, когда он схватил несчастного управляющего за воротник туники и затряс его так, что тот почти висел.

    - Говори, крыса! - зарычал он. - Отвечай инквизитору!

    - О, Митра, пощади! - завопил несчастный. - Клянусь...

    Постюмо дал ему ужасную пощечину сначала по одной щеке, потом по другой, потом швырнул его на пол и злобно лягнул.

    - Пощады! - простонала жертва. - Я скажу... Я все скажу...

    - Тогда вставай, трусливая душонка! - ревел Постюмо. - Не скули!

    Дионус бросил короткий взгляд на Конана - посмотреть, произвело ли все это на него впечатление.

    - Ты видишь, что бывает с теми, кто перечит полиции, - сказал он.

    Конан ответил презрительной усмешкой.

    - Он слабое существо и дурак к тому же, - проворчал он. - Пусть хоть один из вас тронет меня - я вытрясу все его внутренности наружу.

    - Ты готов говорить? - спросил Деметрио.

    - Все, что я знаю, - начал всхлипывать управляющий, когда поднялся на ноги, подвывая как побитая собака, - это то, что Каллиан пришел в мой дом вскоре после того, как я появился, - а я ушел из замка вместе с ним, - и отослал колесницу. Он грозил мне увольнением, если я когда-нибудь заговорю об этом. Я бедный человек, господа, у меня нет влиятельных друзей. Если я потеряю свое место, я буду голодать.

    - А мне что с этого? - сказал Деметрио. - Как долго он оставался у тебя в доме?

    - До полуночи оставалось еще часа полтора, когда он ушел, сказав, что идет в Замок и вернется после того, как сделает то, что хочет сделать.

    - Что он имел в виду?

    Промеро заколебался, но один только взгляд на ухмыляющегося Постюмо раскрыл ему рот.

    - В замке было что-то такое, что он хотел осмотреть.

    - Но зачем ему было идти одному, в такой тайне?

    - Потому что эта вещь - не его собственность. Ее привезли на рассвете караваном с юга. Люди из каравана ничего не знали о ней кроме того, что ее привезли караваном из Стигии и она предназначалась для Карантеса из Ханумана, жреца Ибиса. Караванщику заплатили какие-то люди, чтобы он доставил ее прямо Карантесу, но этот негодяй захотел пройти в Аквилонию такой дорогой, которая не проходит через Хануман.