|
Да, в мирное время для повседневного руководства даже теми же ВМСУ вполне достаточно иметь один-единственный центральный командный пункт (ЦКП), расположенный прямо в здании штаба ВМСУ. В одесском штабе ВМСУ некое подобие ЦКП на сегодняшний день действительно обустроили. Но в угрожаемый и особенно в военный период повседневного ЦКП уже недостаточно, так как первой же бомбой или ракетой он будет уничтожен и соединения флота окажутся без управления. Поэтому на всех флотах мира давным-давно разработана система устойчивого управления в военный период. Помимо повседневного ЦКП система управления в обязательном порядке включает в себя основной командный пункт (ОКП), запасной командный пункт (ЗКП), и даже (в идеале) выносной командный пункт (ВКП). С началом боевых действий управление ВМФ автоматически переносится с ЦКП, на ОКП, а в случае его уничтожения — и на ЗКП, а в особых случаях — и на ВКП. При этом ОКП и ЗКП располагаются в специально оборудованных и полностью автономных подземных убежищах на большом расстоянии друг от друга. И в мирное время на ОКП и ЗКП несется непрерывное оперативное дежурство (параллельно с ЦКП), чтобы при необходимости мгновенно перенести туда управление флотом. Что касается ВКП, то в советском ВМФ он располагался на специально оборудованном самолете, который в угрожаемый период поднимался в воздух и тем самым становился недосягаем для баллистических ракет и бомб противника. При этом и на ВПК также в мирное время постоянно неслось оперативное дежурство. Только такая весьма сложная и дорогостоящая система управления обеспечивала устойчивое командование силами ВМФ в военный период. Есть ли сегодня хоть что-то подобное в ВМСУ? Разумеется, нет, и вряд ли в обозримом будущем будет. Вывод— утверждение В. Кушнир о «наращивании системы управления» ВМСУ является не чем иным, как откровенным враньем.
Далее спикер Министерства обороны Украины заявила, что «Военно-морские силы Украины во взаимодействии с морскими пограничниками несут боевую службу в юго-западной части Черного моря и на реке Дунай». Читатели, служившие ранее в ВМФ (особенно в советские время), прекрасно помнят, что скрывалось за понятием «боевая служба». Даже в годы рассвета ВМФ СССР к боевой службе готовились особо. Эта подготовка начиналась как минимум за полгода, при этом экипаж вкалывал денно и нощно, чтобы оружие и механизмы корабля привести в идеальное состояние, а сам экипаж отработать в совершенстве. При этом корабль проходил обязательный доковый ремонт, следовали нескончаемые проверки и инспекции, учебные выходы в море и выполнение всех предусмотренных инструкциями стрельб и упражнений, в том числе и с реальными стрельбами, всевозможные зачетные учения. Помимо этого и сам экипаж перед боевой службой проходил особый отбор. Все, кто не освоил в данной степени свои служебные обязанности, не сдал на самостоятельный допуск к управлению боевой частью, имел случаи нарушения воинской дисциплины, нещадно списывались с корабля. Предусматривалась даже такая, казалось бы, мелочь, как полная санация зубов у всего личного состава. Без этого ни один офицер и матрос к боевой службе не допускался! В результате всех этих мероприятий корабль, готовящийся к выполнению задач боевой службы, доводился до высшей степени отработанности и боевой готовности, и только после этого считался готовым к выполнению задач боевой службы. Сразу же вопрос: могут ли корабли и суда ВМСУ в настоящих условиях в реальности находиться готовыми к выполнению задач боевой службы? Напомним, что они на сегодняшний день не имеют второго комплекта боезапаса — фрегат «Гетьман Сагайдачный» и катер «Скадовск». А ракетный катер «Прилуки» не имеет и ОДНОГО комплекта ракет «Термит», т.е., по сути, уже не является ракетным катером, а просто артиллерийским. Исходя из этого, следующий вопрос: как можно организовать «надлежащим образом боевую подготовку» без боезапаса (в том числе и без практического) и не имея, таким образом, возможности проведения реальных ракетных пусков, артиллерийских стрельб? Это то же самое, что учить плаванию в бассейне, из которого давно спустили воду. |
