– Наука может все! – Рей приглашающе толкнул очередную дверь: – Смотри!

    Виконт очутился в большом светлом помещении, живо напомнившем ему просторные палаты лазарета, действующего при монастыре Святой Ники. Пол выложен бежевыми каменными плитками, белые стены, яркие светильники. А в центре комнаты располагается целый ряд вместительных цилиндрических сосудов, густо опутанных проводами и датчиками непонятных приборов. Алехандро подошел ближе, протер запотевшее стекло крайнего цилиндра и… отшатнулся. Через прозрачную стенку на него бездумно глянули затуманенные полудремой зрачки крохотного ребенка, плавающего в мутном питательном растворе. Малыш дышал, шевелился и, что потрясло виконта до глубины души, упоенно сосал большой палец правой ручки. Наследник поспешил присмотреться ко второму сосуду, а потом к третьему, четвертому... И в каждом из этих удивительных заменителей материнского чрева находился вполне сформировавшийся человеческий зародыш мужского пола.

    – Но как такое стало возможно? – ошеломленно пробормотал Алехандро.

    Рей, невозмутимо стоявший в стороне со скрещенными на груди руками, с величайшим удовольствием наблюдал за реакцией друга.

    – Много лет назад отец нашел тайное хранилище с тысячами законсервированных человеческих эмбрионов. Все они оказались мальчиками. Одно из государств, очевидно, решило подстраховаться на случай войны, создав банк своих будущих солдат. В этом же хранилище имелось и все необходимое оборудование для выращивания клонов – автоклавы и прочее. С тех пор Орден не испытывал затруднений с пополнением своих рядов. Причем все орденцы обладают отличным здоровьем: ведь их иммунитет не подвергся воздействию радиации и многочисленной заразы, щедро рассеянной по Земле.

    – А свежий биологический материал? – тут же напомнил виконт, никогда не жаловавшийся на слабую память.

    Рей сердито поморщился:

    – При пополнении рядов Ордена у нас возникла одна-единственная проблема. Эмбрион развивается в жидкости, содержащей в своем составе вытяжку из гипофиза взрослого мужчины. Для этих целей отцу приходится использовать жителей Никополиса. Беда в том, что после откачки части мозговой жидкости человек чаще всего становится душевно неполноценным и впадает в слабоумие разной степени тяжести.

    – Но это же ужасно, бесчеловечно! – возмущенно воскликнул Алехандро.– Это хуже каннибализма.

    – А что прикажешь нам делать? – покаянно развел руками орденец.– Участь одних печальна – они превращаются в неизлечимых идиотов. Другие, видимо более крепкие психически, просто теряют память и вполне довольны новой легендой своего существования, внушенной им членами Капитула. Им отводится роль наших слуг.

    – Но ты-то сам,– подозрительно покосился на друга виконт,– ты же сам не… – И он брезгливо указал на автоклав с эмбрионом.

    Рей забавно сморщил нос и звонко рассмеялся:

    – Нет, уж поверь мне: я – не клон. Я помню свое детство. Когда-то отец позволил себе плотскую слабость и полюбил женщину, разбившую ему сердце. Мать умерла при родах, а меня до зрелого возраста держали в маленьком отдаленном убежище, вкладывая много сил и знаний в мое обучение. Отец желал сделать из меня наследника своих идей и целей. Но,– тут юноша гневно сверкнул глазами,– он просчитался, ибо я не одобряю его методов и неуемной жажды власти. А кроме того, есть еще нечто неясное, смущающее меня больше всего…

    – И что же это? – напрягся Алехандро, осознавая чрезвычайную важность их разговора.