* * *

— В саду так тихо и спокойно. Наверное, ребенком ты был счастлив здесь?

— Временами. Иногда — наоборот, — спокойно ответил Эш.

Фанни наблюдала за сыновьями: мальчики играли на лужайке. Сердце ее переполнялось блаженством. За всю жизнь у нее не было более спокойных дней. Господи, не дай этому закончиться!

— Это наши семейные каникулы, Фанни. Они будут прекрасны, как те, что мы провели на Гавайях. Думаю, тебе лучше остаться подольше здесь, а я буду приезжать на уик-энды. И мама была бы этому рада, и папа приезжал бы чаще проведать внуков. Понимаю, тебе может не понравиться, что мы станем меньше видеться, но это всего лишь предложение, не более того. Не усматривай в нем злого умысла. На недельку пригласи Бесс с ребятишками. Билли тоже вроде бы собиралась приехать, верно? Вы обе явно что-то замышляете, так что тут у вас будет возможность договориться окончательно.

— Ты подслушал?

— Ну, я же не глухой, чтобы не слышать, как ты завизжала, когда мама сообщила, что твой комплект ушел за три сотни баксов. Потом ты стала шептаться с Билли.

— О'кей! Только пообещай, что уик-энды эти оставляешь мне и детям.

Театральным жестом Эш прижал руку к груди.

— Торжественно клянусь, что так и будет! Нам нужно завести здесь собаку и пару кошек для детишек. Через неделю кто-нибудь приведет сюда твою машину, о'кей?

— Хорошо. Ты уже уезжаешь? А если я скажу «нет»?

— Тогда я никуда не поеду, — рассмеялся Эш. — Ну, иди же сюда, поцелуй меня. И я еще хотел спросить, Фанни: как ты отнесешься к тому, чтобы построить казино на той земле, которую мама не захотела сдать в аренду? Назвали бы его «Фламинго». Мы могли бы опередить всех. А остальное, в том числе и «Серебряный доллар», продать.

— Но зачем это делать, Эш? Салли нравятся те старые заведения, она с них начинала. Ей нравится петь иногда в «Серебряном долларе». Это ее жизнь, Эш.

— Но они уже не приносят большого дохода. Я хочу, чтобы ты, Фанни, поговорила с матерью. Тебя она послушает.

У Фанни резко испортилось настроение. Так и есть! Эш разыгрывал из себя примерного мужа и отца, чтобы обратиться к ней с этой вот просьбой.

— Я не могу, Эш. И, честно говоря, не хочу. Поговори с ней сам.

— Что-то я не понимаю!.. Ты берешь у нее деньги, чтобы начать свой бизнес с этой детской одеждой, но не хочешь попросить о помощи в деле, которое уже стоит на ногах.

— С чего ты это взял? Откуда у меня время, чтобы заниматься собственным бизнесом?

— Я слышал, как ты говорила об этом с Билли. Она должна привезти тебе какие-то образцы. Что это за «кукурузно-желтый», «соломенно-бежевый»?

— Мы с Билли иногда обсуждаем разные фантастические планы. Просто я хотела пошить для Санни новую одежду, годика на три. И все эти цвета… Не пытайся обвинять меня в чем-то, Эш. Это недостойно, да я и не позволю.

— Так ты не станешь разговаривать с мамой?

— Нет. Это твоя забота, Эш.

— Черт побери! — Он вскочил. — Ты об этом еще пожалеешь! Беззаботная жизнь не может длиться вечно, и я не позволю тебе брать деньги у моей матери. Будем обходиться тем, что я зарабатываю. Хватит! Вернешься в город и займешься домом, как это делают другие жены. Придется урезать личные расходы, питаться поскромнее и оплачивать все самим. Подумай и над тем, как обходиться без служанок. Мы также не можем позволить себе содержать две машины, так что с твоей нужно будет расстаться.