— Короче, что предлагаешь?

— Спрятать гордыню в карман, напрячь все связи и, не дожидаясь, пока у Покатова пройдет эйфория от успеха, начать против него войну. Обвинить в коррупции. Доказать, что он через Сарояна пытается передать контроль над «Крон — банком» и «Сибирсо» в руки иностранцев.

— А факты?

— Ты начни, а факты тебе принесут. — Кто?

— Кто на этом захочет заработать. Таких много во всех сферах.

— А если не принесут?

Фрунтова обняла Олега Даниловича и прижала его голову к своей все еще пышной груди. Погладила по голове, словно неразумное дитя.

— Принесут. Рынок есть рынок. Этого дерьма на нем в избытке…

Глава 38

Жизнь в «рае для богатых» текла своим чередом. Ничто не нарушало элегическую атмосферу, царившую в подземелье. Евгений был одним из немногих, кто с жадностью смотрел телевизор. Большинство обитателей уже отказались от этой дурной привычки и понятия не имели, что там за стенами особняка творится. Каждый из них проходил подобный период адаптации и тоже поначалу не отрывался от экрана.

Между тем в стране наступила весна. О ней объявили в программе «Время». Евгению ужасно захотелось вдохнуть свежий, пахнущий грязью и апельсинами легкий оттаявший воздух. Однако, судя по репортажам, в Москве продолжал мести мокрый противный снег. На душе было тошно и скверно. Поэтому обрадовался стуку в дверь. Открыл. В комнату вошла Лиса Алиса. Она была в невероятном ярко — желтом платье с глубоким вырезом, обнажавшим подтянутые округлости грудей.

— Чем занимаешься? — спросила она, стрельнув по комнате маленькими колючими глазками.

— Весну встречаю.

— Где ты ее видел?

— По телевизору.

— Глупости. У нас встречают только смерть. Все остальное уже неважно, а впрочем… — она, сбросив туфли, залезла на застеленную покрывалом постель, — можно и за весну.

— Зачем пришла?

Со дня первой встречи их отношения развивались спонтанно. Евгений, погружаясь в мечты и грезы о Кире, напрочь забывал о существовании Василисы. Ее это злило и заставляло мучиться. Ни один мужчина не позволял себе такого безразличия к ней. Но, возможно, именно поэтому она настаивала на новых встречах. Обычно они заканчивались пьянкой, реже скандалом, еще реже бешеной животной страстью, бросавшей их в объятия друг к другу. Об этих минутах они потом старались не вспоминать. Евгений из — за досады за пошлую измену своему идеалу. Лиса Алиса — чтобы не признаваться себе в зародившемся чувстве.

— Скучно. Ты тут весну встречаешь, а у меня менструация закончилась.

— Налить шампанского?

— Налей. И выключи этот дурацкий телевизор.

— Пусть работает. Все — таки жизнь. Весна… Появление Василисы не вызвало в нем никаких эмоций. Но удивили минорность и задумчивость ее настроения. В ней не было привычной агрессии, жесткости, стремления с первой минуты подавить его волю.

— Иди же… — призывно потребовала она странным грудным голосом.

— Что — нибудь случилось? — удивленно спросил он, наполнив бокал шампанским.

— Раз жива, значит, еще не случилось.

— Тогда выпьем за то, что пока живы! — предложил он ее любимый тост. И чокнулся с ней початой бутылкой виски.

— Лучше за нашу встречу. Не сегодняшнюю, а вообще… В моей жизни было много мужиков. Разных… но не таких. Если бы я встретилась с тобой там, то наверняка не распознала бы своей удачи. Промчалась бы мимо… а здесь мчаться некуда.