Калитку открыл ему мрачного вида парень и, не проявив никакого уважения к сановной особе, коротко сообщил:

— Только перед вами приехала.

Олег Данилович быстро проследовал в дом. Бросил пальто на руки возникшей горничной и широко распахнул стеклянные двери, отделявшие холл от парадной залы. На диване в одном из эркеров, свернувшись калачиком, лежала и громко плакала Нелли Стасиевна Фрунтова.

* * *

Их роман начался еще в студенческие годы в одной из аудиторий «Плешки» после очередного выступления в КВН. Фрунтова в те годы была худенькой очаровательной блондинкой — хохотушкой, волновавшей сокурсников большой, обтянутой синим свитером грудью и короткой белой мини — юбкой, нагло открывавшей плотные ноги с крутыми бедрами. Глядя на Нелю, у многих возникало желание хлопнуть ее по игривому заду. Хлопок Суховея оказался не первым, но желанным.

К окончанию института их уже воспринимали как молодую семью. Но неожиданно для всех они расстались. Суховей был призван в армию, а Нелли Стасиевна вышла замуж за немолодого дальнего родственника. Лет через десять они снова встретились и почувствовали старую тягу друг к другу. К тому времени Фрунтова уже сдала своего мужа в привилегированный дом ветеранов партии и жила одна в большой кооперативной квартире. А Суховей работал в науч — но — исследовательском институте, с трудом сводил концы с концами, чтобы прокормить жену и двоих детей. Внезапный роман вспыхнул с новой силой и закончился прочной дружбой. Началась перестройка, понадобились люди, умевшие считать деньги. Фрунтова, продолжая работать в отделе бухгалтерского учета МПС, консультировала несколько кооперативов, что дало ей возможность внедрить своего любовника в бизнес, а потом и в политику. Дальше Олег Данилович сам пошел семимильными шагами, все реже вспоминая о Фрунтовой. Но когда она благодаря Ариадне Васильевне стала главным бухгалтером «Крон — банка», вспомнил о нержавеющих чувствах. Любовные радости уступили место партнерским отношениям. Банк получил правительственную поддержку. Артем Давыдов даже не представлял, кому обязан таким расположением власти к нему. Контакты между Фрунтовой и Суховеем оставались в глубокой тайне. Теперь, после отставки Олега Даниловича, им предстояло пережить еще одно испытание.

— Почему слезы? — спросил он с порога.

— Думал, буду радоваться? Столько сил потрачено!

— Отставка была неизбежна, поэтому горевать не о чем.

Он подошел к лежавшей на диване Фрунтовой и провел по ее жестким, покрытым лаком волосам. Поморщившись, Суховей отошел к камину, над которым возвышалось большое зеркало. Внимательно посмотрел на свое отражение. Никаких симптомов нервного потрясения на лице не было.

— Тебе что — нибудь предложили? — спустив ноги с дивана, спросила Фрунтова.

— Старик отказался со мной говорить. Остальные как воды в рот набрали. Они хотели, чтобы я ушел по — английски.

— А ты?

— А я, уходя по — английски, послал их по — русски… — Суховей сделал паузу, вздохнул и закончил. —

В душе. Сегодня мое молчание стоит дороже, чем ракетно — зенитный комплекс С — 300. От меня решили откреститься. Но пока я буду молчать, никто никаких претензий ко мне не предъявит. Поэтому надо действовать быстро.

— Ты имеешь в виду консорциум?

— Естественно. Надеюсь, твой Петелин послушен?

— Он не мой. А Ада собирается делать ставку на Покатова.

Суховей оторвался от зеркала, резко подошел к ней, сел рядом на диван.

— С ума сошла?! Тогда какого хера освобождали место председателя?! Ты поклялась, что после ликвидации Артема банк будет в твоих руках!

— Разве я могла представить, что старуха доверится первому встречному мудаку! — в свою очередь повысила голос Нелли Стасиевна.