|
Кроме того, дверь его кабинета наверняка заперта. И как я туда попаду? Два препятствия. Весьма серьезных. А надо еще проникнуть в здание. И чтобы меня никто не узнал. И чтобы никто из уборщиков не застал врасплох за компьютером Арнольда. Черт! Зачем я сюда приперлась? Я глотнула густого кофе латте, пытаясь успокоиться. Легко сказать… Само возвращение в Лондон подействовало на меня угнетающе. Город выглядел не таким, каким я его помнила. Ужас, сколько тут грязи! И сколько суеты. Я вышла на перрон Паддингтонского вокзала и растерялась при виде толпы пассажиров, сновавших, точно муравьи, по центральному залу. Тысячи запахов. Груды мусора. Я никогда раньше не обращала на все это внимания. Неужели сознание отфильтровывало ненужные впечатления, неужели я настолько привыкла к атрибутам городской жизни, что ничего не замечала? И в то же время, едва мои ноги ступили на перрон, я ощутила… ритм города. Когда я вошла в метро, моя походка уже ничем не отличалась от походки окружавших меня людей; я двигалась быстро и уверенно, вставила карточку в турникет под нужным углом, вытащила ее, не замешкавшись ни на секунду. Сейчас я сидела у окна в кафе «Старбакс», наискосок от здания «Картер Спинк», наблюдала за проходящими мимо людьми в деловых костюмах. Они разговаривали между собой, жестикулировали, вели беседы по телефону. Сердце частило – видно, сказывался приток адреналина; я ведь еще даже не вошла в здание. При мысли о том, что мне предстоит, к горлу комом подкатила тошнота. Теперь я поняла, почему преступники предпочитают объединяться в банды. Эх, пригласить сюда бы всех одиннадцать друзей Оушена!.. Я вновь посмотрела на часы. Почти пора. Нельзя появиться слишком рано. Чем меньше времени я проведу внутри, тем лучше. Телефон запищал, но я не стала его доставать. Наверняка очередное послание от Триш. Она буквально взбеленилась, когда я сказала, что должна на пару дней уехать; попробовала даже остановить меня и смирилась только тогда, когда я сообщила, что мне нужно показаться врачу в Лондоне. Надо было, конечно, придумать что-нибудь поизящнее, поскольку Триш мгновенно проявила участие к моей нелегкой доле и настояла на том, чтобы я сняла сандалию и показала ей больную (якобы больную , разумеется) стопу . Пришлось добрых десять минут импровизировать по поводу «смещения костей», а она подозрительно посматривала на мою ногу и приговаривала: «Выглядит вполне нормально». До самого вечера она с подозрением косилась на меня, а уходя в спальню, оставила на столе номер «Marie Claire», раскрытый на рекламе под заголовком «Беременны? Нужен конфиденциальный совет?» Пожалуй, по возвращении придется объяснить, что к чему, иначе слух разойдется по всей деревне и Айрис примется вязать ползунки. Я снова посмотрела на часы. Пора. Господи, до чего же страшно! Я прошла в дамскую комнату, глянула на себя в зеркало. Блондинка с распущенными волосами. Очки-хамелеоны. Ярко-красная помада. Никакого сходства с прежней Самантой. Не считая лица, конечно. Если присмотреться… Но с какой стати кому-либо ко мне присматриваться? Именно на это я и рассчитывала. – Привет, – произнесла я низким, грудным голосом. – Приятно познакомиться. Такими голосами обычно говорят геи. Плевать! Главное, что не юристы. Не поднимая головы, я вышла из «Старбакс» и двинулась вдоль по улице; обогнула угол и увидела впереди знакомые гранитные ступени и стеклянные двери «Картер Спинк». |
