Она была потрясена. Это не было неожиданностью. Если бы не присутствие в театре миссис Дэйли, ей грозила бы реальная опасность. Она получила прекрасную возможность показать свой актерский талант, она может это сделать только в Смок-Али. Если она уйдет из театра, куда ей деваться? Некуда. Ехать в Англию? Сможет ли актриса — никому не известная там — надеяться на успех? Впереди она видела только нужду и беспросветное существование всей семьи.

Она хотела поговорить об этом с Грейс и Эстер, но что здесь обсуждать? Грейс была бы в ужасе, это именно та ситуация, которой она всегда больше всего боялась, и что она сможет посоветовать? Оставалось только либо уехать в надежде найти работу, но куда? — либо продолжать работать в Смок-Али и бороться с Дэйли. Нечего обсуждать, дело ясное. Надежду на успех вселяло только присутствие миссис Дэйли, именно с ней Дороти связывала свои надежды.

В кабинете Дэйли супруги выясняли отношения.

— Я не позволю вам волочиться за каждой юбкой в театре, — сказала миссис Дэйли.

— Но, дорогая, это же преувеличение.

— Пусть будет так. Я не позволю вам волочиться за одной из наших актрис.

— Глупости. Я должен поддерживать дружеские отношения с актрисами. Вам ведь известно, какие они чувствительные. Они нуждаются в постоянном внимании.

— Оставьте это лучше для меня.

— Дорогая, вы — умнейшая женщина на свете, но на этот раз вы ошибаетесь. Я никогда не думаю ни об одной женщине, кроме вас.

— Продолжайте в том же духе.

Без миссис Дэйли он мог бы наслаждаться жизнью. Дела шли весьма неплохо; зрители охотно ходили на спектакли, в которых играли Дороти и Кембл. У него было на примете несколько хороших женских ролей, а будучи деловой женщиной, миссис Дэйли не всегда возражала против того, чтобы они доставались Дороти, утешаясь тем, что сама играет лучшую или, может быть, не менее стоящую роль. Она не для того вложила свои деньги в это предприятие, чтобы оставить их без присмотра. Театр Смок-Али должен принести деньги им обоим и славу — ей. Она не считала это требование чрезмерным, ибо даже ее злейшие враги вынуждены были признать, что она хорошая актриса.

Она была вынуждена постоянно не спускать с Ричарда глаз: он не старался пропустить ни одной юбки. И на следующий же день она услышала, как мать одной молоденькой еврейки из Италии умоляла его прекратить преследовать ее дочь.

— Что вам нужно от моей дочери, — кричала она, — если у вас самого жена — красавица?

Это было одновременно и унизительно, и обременительно, однако в ее собственных глазах Ричард был столь привлекателен, что, по ее мнению, большинство актрис должны были считать его неотразимым. Его реальная власть над их судьбами была очень велика, и в Зеленой Комнате шептались о том, что едва ли найдется в труппе хоть одна женщина, не соблазненная им.

Между тем была в труппе одна особа, которая не принимала его ухаживаний, чем приводила Дэйли в бешенство. Неужели она считает себя такой неотразимой, что позволяет себе смеяться над ним? Он твердо решил показать ей, что не намерен быть предметом насмешек; время шло, и он не мог думать ни о чем, кроме Дороти, уверенный в том, что рано или поздно сделает ее своей любовницей.

Он изменил тактику и, смеясь, сделал вид, что примирился с ее отказом принять его ухаживание. Между ними установились отношения, соответствующие их положению — владельца театра и актрисы, и он надеялся, что это были дружеские отношения. Он хвалил ее талант и отдавал лучшие роли, если не рисковал рассердить миссис Дэйли.

Кембл был одним из величайших актеров, и совместные выступления были для Дороти прекрасной школой.