– Я... наняли меня, – только и пробормотал наблюдатель.

Я чуть усилила давление на глаз. Наблюдатель попытался вскрикнуть, но я ткнула его пальцем под горло, и он закашлялся. У меня мало времени, информацию же надо получить во что бы то ни стало. В это самое время совсем некстати запиликал мобильник наблюдателя. Я вторично отрубила моего пленника и взяла телефон сама.

– Ты куда делся? – услышала я голос, очень похожий на голос одного из киллеров с последнего этажа. – Я тебя в окне не вижу.

В самом деле, на площадке последнего этажа есть окно, из которого вполне видна скамейка. А вот заросли видно не очень.

– Слушай, урод, – произнесла я, не придумав ничего другого. – Это та, кого вы ждете. Жить вам осталось двадцать секунд, если не хотите взорваться на хер, отвечайте, кто меня заказал!

– А чего нам взрываться? – спросил мой киллер, сохранив при этом спокойствие.

– А того, что площадка заминирована... И лифт!

Далее я кратко, но внятно объяснила моему киллеру, во что одет он и его напарник, чем они вооружены, где лежит сорванный ими замок.

– Убежать не успеете, все взорву немедленно, только кнопку нажму! Кто меня заказал?

– Ладно... – киллер отозвался быстро, видимо решив, что оба они под моим видеонаблюдением. – Нас ты, может, и взорвешь, но от других не уйдешь, уж поверь, сеструха... Какая бы ты крутая ни была.

Киллеры явно недооценили меня. Догадайся они прихватить с собой генератор помех, глушащий радиосигналы, а заодно бригаду саперов, сейчас у них было бы меньше волнений.

– Гадюка болотная твоя сеструха! Считаю до двух!

– Давай по-доброму! – поспешно залепетал киллер.

Похоже, его основательно запугали насчет меня и, таким образом, сыграли самим себе дурную службу.

– Тебя все равно убьют, – продолжил киллер. – Не мы, так другие. А заказало тебя твое начальство!

– Какое начальство? – спросила я, желая напомнить, что я нигде не служу.

– Сама знаешь, какое! Я подробностей не знаю, в лицо никого не видел, даже не пытай... разбирайтесь сами... Беги из Москвы, а если есть возможность, из страны... Лады, сестрица?

Жить мой киллер хочет. И, самое главное, прекрасно понимает, что я уничтожу его без всяких зазрений совести. Поэтому сейчас он говорит правду.

– Стойте на площадке десять минут! Я по радиосвязи отключу мины. Уйдете раньше, может произойти самоподрыв, – сообщила я и отключила связь.

О чем еще говорить?!

Стоять будут не менее двадцати минут. За это время я уже буду далеко.

Что же делать?!

Не торопиться со звонком хотя бы минут двадцать...

Тут к голове и груди подкатила тяжесть. Вот оно, вернулось. Стоит только на миг расслабиться, и эта мерзость полностью овладевает мною. Я не хочу верить, что ЭТО случится сегодня и сейчас, и ОНО пока не случается. Одним рывком я поднимаюсь на ноги, бойцовая стойка, пара ударов по воздуху. Затем блокирую удары воображаемого противника. Вновь бью, на сей раз ногою в голову... Уф, немного отпустило! Нельзя, нельзя расслабляться! Пока ноги носят – вперед и с песней.

Полтора месяца назад, после очередного задания, я почувствовала заметное недомогание. Вроде ничего особенного, только слабость какая-то нехорошая, постоянная, ну, давление чуть выше нормы, и голову сдавливает точно тисками. Попросила генерала Прохорова устроить в госпиталь, проверить что к чему. Неделю там прообследовалась, а потом вдруг выписывают. Но не просто так, а с направлением в онкоцентр. И говорит мне бесцветным голосом флегматичный такой специалист, дескать, недолго вам, Евгения Федоровна, осталось ходить по земле этой грешной.