Руки Мэллори начали трястись, ее тело вибрировало энергией. Она скрестила руки, пряча ладони. Она грызла свою губу, гнев образовался на ее лице, все это было направлено на парня, который доставал меня.

Она хотела надрать ему задницу.

И она была не одна.

— Я знаю достаточно об уважение, — сказала я. — Но нам действительно нужно идти.

— Кто, к чертям, вы думаете такие? Вы знаете, что мы только что сделали? — Он жестом указал назад в направление столба дыма, поднимающегося за нашими спинами. — Мы обрушили здание. Они думают, что они сильные? Вампиры? К черту их. На хер их. Очистим Чикаго! — выкрикнул он, поднимая руки, чтобы собрать больше мятежников вокруг себя и вокруг нас, барабаня ими по Вольво в такт с их собственной полной ненависти симфонией.

— Готовы идти прямо сейчас? — Спросил ненавистный тип, мужик, который начал драму.

Он хлопнул хоккейной клюшкой по капоту, оставляя на его прежде не искаженной стали вмятину двух фунтов в длину.

— Какого черта! — сказала я, мои собственные эмоции прорвались через искусственно-человеческий барьер, который я установила. Я сжала руки в кулаки, чтобы удержаться и не придушить его, не атаковать людей по среди улицы в окружение свидетелей, и плевать на оправдание.

— Это моя машина!

— Да? И какого черта ты сделаешь с этим? — он ударил по лобовому стеклу, трещина растянулась от края до края.

— Может быть это не ей нужно беспокоиться об этом.

Мы оба посмотрели на Мэллори, которая произнесла эти зловещие слова. Она стянула свою вязанную шапку, завитки голубых волос, которые выскочили из косы, плавали вокруг ее лица в магическом облаке.

Это облако не было видимым, но я могла чувствовать его, как будто стояла в нескольких дюймах от высоковольтных проводов...

— Тебе есть что сказать по этому поводу, Синеволосая?

— Мэллори, — предупредила я, но она таращилась на него, таким взглядом, какой мог быть у гения, которому какой-то человек задал глупейший в мире вопрос.

— Собственно говоря, — сказала она. — Есть.

Она моргнула... и то же сделал свет через улицу. Он вспыхнул и затрещал, достаточно громко, чтобы заставить даже бесстрашных мятежников отступить.

Еще одна секунда пристального взгляда, и свет взорвался, посылая ливень зеленых и оранжевых искр в воздух. Низвергся хаос, и мы получили полное преимущество.

Я метнула ей ключи.

— Забирайся в машину! — выкрикнула я, и она открыла свою дверь и залезла внутрь. Я использовала свою дверь как тупой предмет, хлопая ей по коленям парня, пока он не рухнул на землю. Мои усиленные чувства сейчас были в полной готовности, я услышала свист биты позади себя и пригнулась как раз вовремя. Но она была уже в движение и прошла прямо через окно с водительской стороны.

— Черт возьми! Я только что смыла дорожную соль с этой штуки, — пробормотала я сквозь зубы, хватая биту в центре и толкая ее назад в кишки женщины, которая пыталась снести мне голову. Женщина хрюкнула и упала на колени. Я бросила биту, залезла в машину, заводя ее, и тронулась. Большая часть толпы бросилась прочь, чтобы избежать наезда, некоторые были храбрее и побежали на нас, в последней попытке совершить насилие. Я вдавила акселератор в пол, чтобы набрать скорость и удрать.

Дивизия перешла к другому набору выкриков полицейских машин.

Мы убрались. Но куда мы направлялись теперь?

Глава 4

МИЛЫЙ И ВУЛЬГАРНЫЙ

Машина промерзала. Окна со стороны водителя не было, лобовое стекло пока еще находилось на месте, но было искажено сетью трещин. К счастью, Литл Рэд был недалеко. Бар располагался на углу Украинской Деревни, дорога была вся ухабистая — и в данном случае, морозная поездка на машине — подальше от Викер-Парка.