Когда я проехала несколько кварталов между нами и мятежом, я взглянула на Мэллори. Ее вязанная шапочка снова была на месте, руки скрещены, а ладони спрятаны по сторонам. Она снова аккумулировала свою магию, лишь шепот энергии струился вокруг нее и вся его меланхолия.

— Ты в порядке?

Она кивнула, но не ответила.

— Ты использовала ее всего лишь секунду, — сказала я, полагая, что она была расстроена, потому что использовала силу.

— Я использовала ее, чтобы повредить имущество перед людьми. Им даже не полагалось знать, что маги существуют, а тем более видеть меня, угрожающую им.

Колдуны были среди последних суперов, о которых не знали люди.

— Ты защищала меня, — проговорила я. — И не похоже, что ты метала молнии в уличные фонари. Вероятно, они подумали, что это было совпадение.

Мэллори вздохнула и потерла свои виски.

— Может подумали, может нет. В любом случае, я не уверена, что Габриэля будет это заботить. Я сломалась. Речь идет именно об этом. Я сломалась, и он будет знать об этом.

— И ты должна рассказать ему?

Она наградила меня плоским взглядом.

— Ты предлагаешь мне попытаться скрыть что-то от Апекса Северо-Американской Центральной Стаи? Ради Бога, он вервольф. Он может почуять ложь, даже если я не расскажу ему, игра слов не поможет.

— Извини, Мэл. Но спасибо, что заступилась за меня. И за машину.

— Не благодари меня за это. Она не совсем в целости и сохранности, — Мэллори наклонилась вперед и посмотрела через растрескавшееся стекло на помятый капот машины. — Мудаки сделали свое дело.

— Мудаки часто так делают.

— Это билборд топ сорока песен, ожидающих своего часа.

— Исполняется на мотив "Там будут грустные песни", — предложила я, затем предложила лирику. — Там будут мудаки, которые заставят тебя плакать.

— Мудаки часто так делаююют, — спела Мэллори. — Ты права. Это не плохо, — Она вздохнула и подтянула колени вверх, оперевшись на них лбом. — Моя жизнь — отстой.

— Она отстой, потому что ты стараешься делать правильные вещи, но результат не показывает этого. Ты находишься на той стадии, когда благие намерения встречают дерьмовые возможности. Добро пожаловать в мои первые одиннадцать месяцев в качестве вампира.

— Ты вампир только десять месяцев.

— Моя точка зрения ясна.

Она слегка хихикнула, что послужило мне поводом.

— Все становится легче. — сказала я. — Тебе не нужно приспосабливаться под бдительным оком Габриэля Киина.

— Ты права. Мне только нужно было приспосабливаться под бдительным оком Этана Салливана. Это было чрезвычайно легко.

— Ты действительно собираешься попытаться перещеголять меня в этом?

— Ты та, кто создал термин "Дарт Салливан", — напомнила я ей. — Кроме того, я бы не позволила тебе поскользнуться год назад, прежде, чем ты получила свою магию. Я полагаю, что, вероятно не должна позволить тебе подскользнуться сейчас.

Она посмотрела на меня и улыбнулась, совсем чуть-чуть.

— Я рада, что ты здесь.

— Я тоже рада, что ты здесь, — сказала я.

Мы достигли Украинской Деревни. Мои уши и пальцы болели от холода, я успешно втащила Вольво на парковку перед кирпичным зданием, в котором располагался Литл Рэд. Оборотням должно быть было достаточно холодно, так что парковочные места перед баром пустовали от дорогих мотоциклов, сделанных на заказ.

— Закрыто на зиму? — громко поинтересовалась я.

— Только транспорт, — сказала Мэллори. — Оборотни не хотят ездить при ледяном ветре и температуре ниже нуля.

Проехавшись без окон последние несколько минут, я поняла их настроение.