– А такое, что за проход мимо Ишустора нужно платить по медяку с весла и по два за парус. А за место у причала пять серебряных монет с обязательным досмотром, если с палубы будут сходить на берег. И неважно ради торговли или в бордель.

– Понял. Мы к причалу. Место есть?

Спросил я не просто так. Было видно, что порт забит людьми и судами. Как бы не пришлось бросать якорь в стороне и добираться до суши на лодке.

– Есть. Для такого корабля точно есть. Только с вёслами осторожнее в конце, чтобы соседей не задеть, – крикнул он в ответ.

Полчаса у нас ушло на то, чтобы добраться до порта и там занять место у причала. Струг накрепко привязали швартовыми на носу и корме к причальным «быкам». Потом после моего сообщения, что мы приплыли торговать, ещё час пришлось ждать особого чиновника, который должен был посчитать пошлину.

– Ко мне обращаться господин Иннарий, я королевский портовой казначей, – надменно заявил он, встав на краю причала. Рядом с ним замерли двое воинов с алебардами в кожаных куртках с металлическими пластинами. – Вы кто?

Вот и настал момент истины. Невольно я испытал волнение.

– Баронет Евгений Гор’Шуз, командор отряда ордена Красный Оплот, – ещё более надменно и приняв соответствующую позу (тренировался дома, до автоматизма и естественности).

Мои слова заставили чиновника посмотреть на меня другим взором.

– Орден Красный Оплот? Давно про вас не слышали, – тут его взгляд скользнул по моей перевязи и рукояти клинка из подземной крепости, после чего остановился на перстне оттуда же.

– Да, так и есть, – коротко ответил я ему.

– Служка сообщил, что вы прибыли торговать?

– Я владелец и капитан корабля. На нём груз купца Широкова, – я показал на одного соотечественника. – Это он. Я помогаю охраной, сопровождением и перевозкой.

– Что за груз? – взгляд чиновника вновь изменился, когда он перевёл его с меня на Широкова.

– Разный, господин Иннарий, – расплылся в угодливой улыбке мой земляк. На Земле он был ипэшником, а в сфере торговли крутился около двадцати лет, застав практически все времена, от беспредела (уже окончание в начале нулевых) и чёрных схем, до полной и открытой, почти открытого сотрудничества с налоговой. Были у него и взлёты, и падения, и риски, когда ценой могла стать жизнь, а не только финансы с имуществом. – Немного хорошей стали, медные слитки, бронза, специй чуть чуть, золотые украшения.

– Магическое что то есть?

– Э э, как вам сказать, господин, – развёл руками Широков. – Есть вещи, которые создавались не только руками мастера, но и с помощью чар.

– Показывай.

Под длиннополой матерчатой курткой, смахивающей на халат, у Иннария на поясе висела кожаная сумка, украшенная заклёпками и пластинами из бронзы. В ней в специальных петлях, как в тряпочных школьных пеналах для карандашей, находились стержни. Таможенник принялся водить ими над нашими вещами, иногда прикасаясь к ним. Во время этих манипуляций некоторые стержни меняли свой цвет.

– Чтобы торговать вот этими вещами, вам нужно получить у городских магов разрешение и подтверждение, что товары не несут опасной волшбы и не являются овеществлённой магией, – наконец, сказал он.

«Как мы и боялись, – вздохнул я про себя. Опасения по поводу того, что маги придерутся к украшениям и специям, которые создала путём копирования Михалина, оправдались. – Хорошо, что догадались о таком и не стали смешивать дубликаты и копии».