– Без понятия, Вань. На месте увидим, когда вернёмся.

– А можно его потрогать? – спросил Директор.

– Хочешь проверить, а не станешь и ты магом? – поддел своего приятеля Прапор и слегка ткнул его в плечо кулаком.

– Ну а вдруг? – ответил тот.

– Держи, маг, – хмыкнул я и протянул линзу товарищу. – Только сразу же говори, если что то почувствуешь. Не нужно тут экспериментов.

– Ага, само собой.

Получив кристалл, Директор принялся вертеть его в руках. Пощёлкал ногтем, потёр в нескольких местах подушечкой пальца и даже понюхал. После него трофей попал в руки прапора. Так он обошёл всех в отряде, и в конце оказался у Максимки. И вот тогда случилось нечто . Ладони пацана окутало слабое свечение, похожее на свет кристалла.

– Бросай! – крикнул я.

– Мать! – охнул Ганзовец.

– Ой! – пискнула Маша.

Секундная тревога на лице паренька почти мгновенно сменилась восторгом. Переложив линзу в левую руку, он вытянул вперёд правую, выставив открытую ладонь от себя. А дальше на наших глазах свечение, окружавшее его ладонь, превратилось в яркий сгусток огня, формой и размером похожий на мячик для большого тенниса. Максимка чуть шевельнул рукой, словно отталкивая от себя огонь. И шарик стремительно улетел вперёд. Примерно в сотне метров он ударился о землю с яркой вспышкой и громким хлопком, похожим на взрыв бензиновых паров.

– Дай сюда, олух царя небесного, – подскочивший Иван выхватил кристалл из руки пацана и дал ему лёгкую затрещину. – Ты чего творишь?

Максимка, кажется, даже не заметил наказания. Посмотрев с вожделением и обидой на камень у Ивана, он затараторил:

– Вы видали, а, видали? Я файерболл сделал! Самый настоящий! Я теперь маг огня!

– Придурок ты, вот кто, – в сердцах высказала ему Маша. – Сказали же говорить, если что то почувствуешь от камня.

– Да я…

– Это залёт, воин, – оборвал я его. – Давай ка показывай, что у тебя с рукой. И рассказывай, что чувствовал и что сейчас чувствуешь.

– Да норм у меня всё, – попробовал отвертеться от осмотра тот. Ожидаемо, не вышло.

Правая ладонь у паренька оказалась покрасневшей, как если бы он опустил её в горячую воду. Но ни волдырей, ни тем более почерневших пятен на коже мы не увидели. Вторая ладонь выглядела обычно.

Вроде бы всё обошлось.

Увы, но не прошло и часа, как Максимка с испугом сообщил, что стал себя чувствовать не очень. Пожаловался на одышку, жар, слабость и тянущую боль во всём теле, будто целый день работал с тяжестями под палящим солнцем. Экстренно влитые в него шаманские зелья немного подбодрили и вернули часть сил. Вот только никто не знал, как долго продлится лечебный эффект и не вернутся ли болезненные симптомы с новой силой через час другой.

– Собираемся. Срочно тащим его домой, – приказал я.

– Не нужно, мне уже завтра станет лучше, – запротестовал пацан. – Мы же пришли за эйфорами, а набрали мало.

– Набрали много. Но главное, что я не хочу рисковать твоей жизнью, – отрезал я. – Может оказаться, что не хватит одного дня для твоего спасения. Ты хочешь умереть, Максим, или стать паралитиком, что ещё хуже?

Тот сглотнул и отвёл взгляд в сторону.

– Вот, сам всё понимаешь, – закончил я этот разговор.

Глава 13

ГЛАВА 13

После окончания действия шаманских лекарств парню опять стало хуже. Температура держалась в районе тридцати девяти градусов, присутствовала постоянная ломота в суставах, давящая головная боль, общая слабость и жжение, как если бы Максимка перебрал с приёмом солнечных ванн. Вместе с этим присутствовал низкий аппетит и плохое настроение.