Варя Медная. Болото пеплаИгры туманов – 2
Луна озаряет равнину окрест. За прялками в полночь сидят семь невест. Смочив своей кровью шерсть черных ягнят, Поют заклинанья и нитку сучат
Мрачный пролог
Нуждайся упыри в услугах хирургов, и он бы тотчас нанялся к ним на службу - чтобы хоть днём получалось высыпаться. С такими мыслями Эшес Блэк, смуглый, как нечищеная труба, и с волосами, похожими на завитки сажи, устало плюхнулся в кресло и вытянул ноги к огню. Миска с овсянкой, которую Роза оставила для него в очаге, с шипением опрокинулась, и по комнате пополз запах горелой каши. Он чертыхнулся, но подниматься не стал. Денёк выдался не из легких. Всё тело ломило, а в голове крутились сумрачные мысли, под стать погоде за окном: ливень барабанил о ставни, а ветер с воем вгрызался в крышу коттеджа, словно в надежде сорвать её и унести в грозовую ночь. Крупная черная тень метнулась к нему через всю комнату и улеглась возле ног, уставив в пламя глаза-бусины. Эшес привычно запустил пальцы в спутанную шерсть пса, а потом прислушался. Сверху не доносилось ни звука: Роза уже легла. Не без сожаления расставшись с креслом, он наведался в заднюю комнату и обратно вернулся уже с шелковой нитью и прямоугольной бутылью из толстого темно-зеленого стекла. Вынул зубами тугую пробку и опустил нить в сосуд. Не успел он её вытащить, как дверь просела под градом настойчивых ударов, заглушающих раскаты грома. Эшес решил не откликаться, но непрошеные гости не уходили. - Эй, хозяин дома? - Проваливайте! - Ты ведь хирург? - Приём окончен, приходите утром. - К утру сдохнет, на твоём пороге. Выругавшись, он спрятал бутыль, шагнул к двери и отодвинул засов. На пороге стояли двое: низенький крепыш в потрепанном красном камзоле и с засаленными кружевными манжетами, и его длинный, как жердь, спутник в желтом сюртуке, с впалыми щеками и вытянутым, как у маски чумного доктора, носом. Накидок на них не имелось, но волосы непостижимым образом оставались сухими. Незваные гости поддерживали какой-то куль, замотанный в плащ. Вот с него вода текла ручьями. - Принимай поклажу, - хмыкнул толстяк в камзоле и встряхнул куль. Тот застонал. - Заносите, - бросил Эшес, пошире растворяя дверь, - приготовлю пока операционную. Направляясь во внутреннюю комнату, он услышал наверху шебуршание и шлепание босых пяток: Роза проснулась. Он быстро поправил лежак, очистил рабочее пространство и крикнул в приоткрытую дверь: - Всё, давайте его сюда! Никто ему не ответил, и Эшес, вздохнув, вернулся в гостиную. - Так, что там с вашим това.... - он замер, так и не договорив. Дверь была нараспашку - на порог уже успела натечь лужа, а давешних гостей и след простыл, зато брошенный товарищ лежал посреди гостиной, слабо шевелясь и постанывая. Эшес кинулся к двери и выглянул наружу, но за густой пеленой дождя не виднелось и намека на красный камзол и желтый сюртук. Ворота были по-прежнему закрыты - пришедшие растворились без следа. Услышав позади стон, Эшес с усилием захлопнул дверь - ветер сопротивлялся до последнего, и поспешил к больному. Склонившись над ним, он откинул капюшон и от удивления отступил на шаг. На полу лежала совсем молоденькая девушка: глаза с длинными слипшимися от дождя ресницами закрыты, лиловые губы обметаны, а мокрые черные волосы обмотались вокруг шеи на манер удавки. Она была босой и мелко дрожала. Эшес отвернул плащ: под ним обнаружился огромный живот - девушка была на сносях. Кто-то наверху всплеснул руками. - Батюшки мои! На площадке второго этажа стояла Роза. |
