Запрокинув голову назад, ослепленная солнцем, сияющая Дося чувствует себя сейчас счастливейшим существом в мире. В самом деле, уж не принцесса ли она сейчас, не та ли самая сказочная принцесса, что живет в своем замке на скале у моря? Скала повисла над морской пучиной. А наверху, над ее головой, летают белые орлы и ибисы. А в королевском замке играет музыка. Это маленькие пажи перебирают серебряные струны лютней, чтобы порадовать и развлечь ее, их юную принцессу. И вот старый король, ее отец, зовет к себе дочь.

— Дося, Дося!

Он, действительно, зовет ее, кричит негромко:

— Дося, Дося!

Только какой у него нежный и слабый голос!

— Сейчас! — весело и звонко отзывается ушедшая от действительности в яркие грезы девочка, живо представившая себя воочию в роли маленькой принцессы. — Сейчас!

Она быстро и резко поворачивается всем корпусом на звуки раздавшегося еще раз за ее спиной голоса.

Слишком быстро…

И слишком не рассчитано это движение…

Маленькие ноги внезапно теряют твердую почву под собою. Рука, влажная и скользкая от мыла, беспомощно отрывается от гладкого выступа рамы, и небольшая фигурка в ситцевом капотике пестрым комком летит вниз…

ГЛАВА 3

Пронзительный вопль нарушает тишину огромного дома. Это кричит смуглая девочка, появившаяся минутой раньше в окне квартиры музыканта.

— Дося, Дося! Спасите! Помогите! Дося! Дося!

И весь большой дом сразу просыпается от этих криков.

Все окна его заполнились людьми. В следующую же минуту небольшой двор его наполняется народом.

— Кто убился? Кого спасать?

Маленький пестрый комочек, распластанный на зеленой травке, окружен испуганными людьми. Пестрый комочек недвижим, и толпящиеся вокруг него люди боятся прикоснуться к нему.

— Насмерть, должно быть… не шевелится даже.

— А может, и не насмерть? С которого этажа-то свалилась?

— С третьего, никак…

— Велизарихина Лизутка, что ли?

— Да нет, другая, актрисина, никак, крестница…

— Ах ты, Господи!

— Доктора бы скорее…

— Побежали, да чего уж там. Попа, а не доктора тут, стало быть, нужно.

— А может, еще отдышится… Всяко бывает.

— Куда уж там! Ребенок ведь еще. Много ли надо, чтобы убиться?!

— Глядите-ка, люди добрые, ноги-то у ней в бумагу обернуты. Чудно, право. Да что же это такое?

— Дорогу, господа, дайте дорогу. Пропустите!

— Кто это? Доктор?

— Из сорок девятого номера музыкант.

— Так чего же он-то? Нешто, чем помочь может?

Толпа, повинуясь энергичному окрику, подалась и раздвинулась. Молодой черноволосый человек в бархатной куртке подошел к распростертому на земле пестрому комочку.

Бледная, дрожащая Ася сопровождала брата, не переставая лепетать:

— Подними ее, Юра, и унесем к нам… У нас ей будет лучше… И доктора, ради Господа… доктора, скорее… Может быть, жива еще… Дышит… Господи! Господи! Да приведите же вы его скорее сюда!

Последние слова девочки относятся уже к толпе. И как бы в ответ на них появился незнакомый маленький старичок.

— Пострадавшую прежде всего следует внести в дом, — раздался его спокойный, уверенный голос.

Без слов, осторожно и легко Юрий Львович Зарин при помощи старичка-доктора поднял с земли неподвижное тельце. Перед глазами собравшихся мелькнули бледное лицо и плотно сомкнутые глаза Доси.