— Тяжеленный, — сказал он. — Где его только взяли?

— А ты фонариком посвети, узнаешь, — посоветовал Генка.

Витька сжал зубы. Фонарик зажегся. Луч осветил бок колокола.

— Ни фига себе! — Витька выпустил фонарик, и тот повис на шее. — Тут же фашистский крест! И написано что-то по-немецки!

— Там написано „С нами Бог“, а на другой стороне „Германия превыше всего“, — сказал Генка.

— Да уж. — Витька поставил колокол на стол.

— Это военный трофей. — Генка погладил бок колокола. — Его привез с войны первый директор нашей школы. Он командовал торпедным катером на Северном море, и однажды они напали на немецкий миноносец. Немцы стали в воду прыгать, а первый директор схватил кортик в зубы и поплыл к миноносцу, выбрался на палубу и срезал колокол как трофей. Но на него набросился немецкий капитан, и они стали биться на ножах на палубе тонущего миноносца. Кругом взрывы, все горит, немцы в воду прыгают, а они дерутся! Круто ведь?

— Угу.

— Ну так вот. Бьются они, бьются, и никто победить не может. А вода уже до колен доходит. Но никто уступать не хочет. Так и дрались. Корабль уже под воду ушел, а они и под водой продолжают сражаться. А потом что-то как взорвалось, и фашистского капитана унесло, наш один остался. Первый директор схватил колокол и всплыл.

Витька ничего не сказал.

— Там внутри еще осталась кровь немецкого капитана. — Генка указал пальцем.

Витька посветил в глубь колокола, но никакой запекшейся крови немецкого капитана не обнаружил.

— Врешь ты, Генка, все, — сказал он, — как всегда.

— Почему это?

— Потому что с таким колоколом он не мог всплыть. Слишком тяжелый.

— Все было так, — нашелся Генка. — Он попробовал всплыть, но у него на самом деле не получилось. Тогда он взял и привязал колокол к спасательному кругу на палубе и обрезал крепежи. Колокол и всплыл. А первый директор за ним. Ясно?

— Ясно.

— А если тебе ясно, возьми петарду и примотай ее к языку. — Генка протянул другу моток тоненького скотча.

— Зачем к языку? — Витька высунул язык и скосил на него глаза.

— Да не к своему языку, а к языку колокола, балда.

— Сам дурак.

Витька осторожно прикрепил петарду к языку колокола.

— Не взорвется? — спросил он.

— Не. Только хлопнет громко. Отличная новогодняя шутка. Испытано. Помнишь Герасима?

— Морпеха? — Витька потер лоб.

— Ага. Он к нам на каникулы приехал. Так я ему устроил концерт. Он в туалет ходит по расписанию, у него такая привычка с флота осталась. Вот я взял и заложил такую же петарду прямо под круг для унитаза. Герасим сел, а она как бабахнет! Ты бы его лицо видел, когда он из туалета выскакивал! Песня!

— И что?

— Шею мне намылил. Но зато я получил моральное удовлетворение. Сейчас нам надо устроить „елочку-зажгись“.

— Чего?

— „Елочку-зажгись“. Это центровой момент во всем празднике. Дед Мороз орет „Елочка, зажгись!“, физкультурник включает елочку. Весело.

— Предлагаешь устроить КЗ?

— Короткое замыкание не пойдет, — Генка покачал головой, — елка может загореться.

— А мы ее как раз героически потушим. Из сифона.

— Водой нельзя тушить электричество, это раз. А два…

Генка извлек из рюкзака длинную гирлянду, только не простую, а ту, которой можно придать любую форму.