Генка чесал голову. Витька сходил к колодцу, набрал воды и вылил себе на голову. По лицу потекла сажа.

— Надо вместо воды глину клеем разбавить, — придумал Генка. — Это во-первых. А во-вторых, форму в землю закопать. Тогда она не расколется. Давай, Витька, разводи огонь.

Витька хотел было сказать Генке все, что он думает по поводу его изысканий, но не стал. Подумал, что если и в четвертый раз ничего не получится, то больше он с этой дурацкой блесной возиться не будет. Развел огонь, смешал глину с пузырьком клея, слепил форму. Обжег, закопал в землю. Расплавил серебро.

Когда Витька вышел из дому с миской серебра в четвертый раз, над горизонтом появилась первая звезда, небо на востоке стало чернеть в наступающих сумерках.

Генка на всякий случай прикусил язык, плюнул через левое плечо, постучал по бревну, а затем для верности еще и себе по голове. Но серебро пошло как надо, заполнило вкопанную форму и стало потихоньку застывать. Генка засек время.

— Готово, — сказал он через десять минут. — Можно выкапывать.

Витька осторожно поддел лопатой форму и выворотил ее на траву. Форма дымилась и потихоньку потрескивала. Витька взял плоскогубцы и осторожно расколол ее пополам. На траву вывалилась серебряная ложка. Витька посмотрел на Генку.

— Можно брать, — сказал Генка. — Должна уже остыть.

Витька потрогал ложку пальцем. Ложка была теплой, но не горячей. Витька взял ее в руку.

— Получилось, — сказал он. — Как раз то, что надо.

— Дай-ка, — Генка отобрал ложку. — Надо проверить…

Он внимательно осмотрел ложку со всех сторон, подышал на нее, протер рукавом, куснул ручку зубами.

— На самом деле готово, — сказал он. — Только что пробы нет. Осталось превратить ложку в блесну.

Генка достал из ящика с инструментами ножницы по металлу и откусил ручку. Затем взял небольшой дюбель и молоток. Блесну он положил на мягкое полено и пробил в ней две дырки — с обоих острых концов.

— Вот теперь на самом деле готово! — Генка любовался своей работой. — Теперь можно идти отдыхать, вечер уже. Тетка поздно придет, надо хоть картошки ей сварить…

Тетка вернулась на самом деле поздно. Ребята дожидались ее на кухне.

— В усадьбе сегодня была, — сказала она. — С председателем говорила. Он сказал, что купит ферму, у него денег много. Продам все хозяйство и переберусь в колхоз. Хватит фермерствовать. А что? Вчера опять двенадцать утят сдохло. Им плавать надо, а они у меня в загоне сидят, преют. Все продам. И дом тут продам, куплю там. А может, к вам в город перееду, пойду на фабрику работать…

— Теть Люсь, — сказал Генка, — ты погоди продавать пока. Мы все-таки попробуем ту щуку поймать… У нас почти получилось…

— А, — тетка махнула рукой. — Щука, видимо, неспроста появилась. Это мне знак, чтобы дурью не маялась. Поеду в город… Ну да ладно. Там конфет свежих привезли, так я вам их купила.

Тетка развернула кулек с конфетами и рассыпала их по столу.

— „Мишка на Севере“? — Генка сразу же подтянул к себе три штуки и принялся уплетать.

Витька тоже взял одну конфету. Ему не хотелось шоколада, он повертел „Мишку“ и машинально спрятал ее в карман.

— А вот чего просили, — тетка подвинула Генке небольшую коробочку. — Только ни к чему все это…

Генка сразу же коробочку распотрошил и высыпал на стол три больших крючка, несколько тройников и несколько пружинных колечек.