— Читал в газете. Во Франции каждый год в одно и то же время начинались лесные пожары. Сначала думали, что это поджигатели, а потом выяснилось, что осколок бутылки. Он лежал на холме, на него попадало солнце, а осколок был выпуклый, и солнечные лучи поджигали сухую траву. И так каждый год.
— Ну и где нам взять осколок от бутылки? — спросил Жмуркин.
— Нам нужен не осколок, нам нужно увеличительное стекло.
— Ну и где нам взять увеличительное стекло? — снова спросил Жмуркин.
— Обычно его делают так, — сказал Витька. — Вы „Таинственный остров“ читали?
Генка и Жмуркин отрицательно покачали головами.
— Там делают увеличительное стекло из стекол от часов. Берут два стекла, кладут одно на другое, по краям промазывают глиной, а внутрь наливают воды. У вас есть часы?
— Сам ведь знаешь, что нету, — ответил Генка.
— Ну да, точно… — сник Витька. — А очки? Можно стекла от очков использовать…
Жмуркин издевательски расхохотался.
— Что же делать? — Витька уселся на песок и стал осматривать себя, Генку и Жмуркина.
Вдруг его взгляд остановился на жмуркинской кинокамере. Жмуркин перехватил этот Витькин взгляд и все сразу же понял.
— Не дам, — сказал он и прижал камеру к груди.
Генка тоже все понял и сказал:
— Жмуркин, не будь мутантом. Если мы сегодня не добудем огня, то спать нам снова придется на дереве. А внизу будет завывать этот лохматый. А вдруг ему есть сильно захочется, и он на дерево полезет?
— А кто у нас высоко забираться не любит? — Витька шагнул к Жмуркину.
— Я на нее четыре месяца работал! — Жмуркин попытался спрятать камеру под рубашку.
— Это ты снежному человеку расскажешь, когда он будет тебе ноги отъедать.
Генка протянул руку. Жмуркин с тоской взглянул на камеру и передал ее Генке.
— Осторожно разбивай, — предостерег Витька. — Линзы в объективе хрупкие.
— Сам знаю. — Генка сел на поваленную сосну и принялся камнем разбивать корпус кинокамеры.
— Ломать — не строить. — Витька подмигнул Жмуркину.
Жмуркин отвернулся.
Генка распотрошил кинокамеру и выломал из нее объектив. По траве покатилась кинопленка.
— Пригодится. — Витька подобрал пленку.
— Повеситься разве что… — грустно сказал Жмуркин.
Генка продолжал курочить камеру.
— Теперь линзы, — бормотал он. — Надо осторожнее…
Генка раскрыл свой швейцарский ножик и потихоньку, миллиметр за миллиметром, стал поддевать блестящие выпуклые стекла.
— Где глину будем искать? — Генка подышал на лежащие на ладони линзы. — Тут песок кругом…
Жмуркин буркнул что-то человеконенавистническое и принялся горестно разглядывать обломки своей кинокамеры. Витька протянул руку к толстому сломанному сучку и снял с древесины янтарный комок размером с виноградину.
— Смола. — Он размял комок на ладони. — Лучше всякой глины. И крепко, и везде можно найти. Давай стекла.
Витька взял линзы и соединил их краями. Края обмазал смолой.
— А воду где возьмешь? — спросил Жмуркин. — Река-то вон где осталась…
Витька улыбнулся.
— Все очень просто. — Он приложил линзы к губам и наполнил пространство между ними слюной. — Та же вода. Кто у нас мастер огня?
Жмуркин улыбнулся. |