– Она вообще-то не любит об этом говорить. Но… да, она умеет. К ней приходят люди, которым надо погадать или помочь… или вылечиться от чего-то… Тем более что за уроки португальского платят мало, а снимать квартиру – дорого. Она до сих пор живет не здесь, а в Апрелевке, там квартиры дешевле.

– У Розы есть семья, дети? – спросила Нино Вахтанговна.

Тереза улыбнулась:

– Нет. Она не захотела выйти замуж. Она говорит, что ее семья – это мой папа и я. У меня ближе ее никого нет.

Годы шли. Тереза росла, училась. Отец настоял на том, чтобы она изучала иностранные языки. Роза устроила девочку на курсы капоэйры, а позже отвела ее и в театральную студию при Бразильском культурном центре. У Терезы обнаружились недурные актерские способности. Вадим Аскольский работал, продавал картины и скульптуры. Жениться во второй раз он не захотел, объяснив подрастающей дочери, что ни одну женщину не любил так, как ее маму. Портрет Марии – большой, написанный маслом, – все эти годы висел на стене в спальне Терезы. Черная Мама Бриджит, оставшаяся без супруга, безмолвно грустила на письменном столе. Роза Сентейрос занималась воспитанием Терезы, проверяла ее уроки, помогала писать доклады для школы, учила готовить, гладить и шить костюмы для спектаклей, зубрила с ней роли, играла рядом с ней на сцене. Иногда Роза рассказывала Терезе о кандомбле – древней силе неба и земли, силе богов ориша, которые ссорились, мирились, обижались и любили, как люди, и поэтому всегда готовы были помочь. Тереза, уже прочитавшая о вуду все, что можно было найти в книгах и Интернете, не раз просила Розу научить ее общаться с ориша. Но тут госпожа Сентейрос была непреклонна. За все эти годы Терезе даже не удалось ни разу побывать в той комнате, где Мама Бриджит принимала клиентов.

– То есть ты всерьез веришь в это?! – переспросила пораженная Полундра.

– А ты веришь в то, что зимой снег идет? – спокойно поинтересовалась Тереза. – И что он белый?

– Это же и так все знают!

– Про магию тоже все знают. Кто хочет знать. Это… есть. Веришь ты в это или нет, как хочешь, – но это есть, – убежденно сказала Тереза. Юлька сочла за нужное промолчать.

Безумие началось месяц назад, в конце осени. Тереза мчалась на репетицию, радуясь летящему с неба первому снегу и стараясь не поскользнуться. Внезапно она увидела стоящую на остановке автобуса чернокожую женщину. Та пристально смотрела на Терезу. Изумленная девочка замедлила шаг… и чуть не выронила сумку с костюмом. Женщина была как две капли воды похожа на портрет ее матери! Тереза застыла как громом пораженная. Женщина отвернулась, быстро пошла прочь и скоро скрылась в снежной пелене. Растерянная девочка долго стояла, не двигаясь. Затем медленно пошла дальше.

Репетиция отвлекла Терезу, и к вечеру она напрочь забыла о странной встрече. Наверное, она больше никогда и не вспомнила бы о женщине, похожей на ее мать, если бы через несколько дней та не встретилась Терезе опять. На этот раз красивая негритянка ждала ее возле школы, прячась за углом. Встретившись взглядом с Терезой, она снова быстро отвернулась и ушла: девочка даже не успела окликнуть ее. Когда же черная женщина попалась ей у самых дверей бразильского центра, Тереза перепугалась окончательно. И кинулась к Розе Сентейрос.

– Понимаете, мне больше не с кем было посоветоваться! И Роза все знает о мертвых! И о том, почему они возвращаются! И что это значит! А говорить папе я боялась, он… он ведь до сих пор любит маму, я знаю! Он бы только расстроился зря, сказал бы, что мне все показалось… А мне не показалось! Я каждый день на мамин портрет смотрю, он же в моей комнате висит! Она была совсем как мама! Боже мой, как я боялась! Я ночью спать не могла! Боялась в темноте до туалета дойти! Десять раз оглядывалась, прежде чем из подъезда выйти!!!

– Бедная малышка… – пробормотала бабушка Нинико.