И мы помчались на карьер. День был будничный, никого на песчаном озере не было. Мы надули резиновый матрас, расстелили одеяло и устроили веселый пикник.

Мы с Алешкой очень любили встречаться с нашими родителями в несерьезной обстановке. Можно о многом поговорить, обменяться мыслями и чувствами, ощутить всей душой – как хорошо, когда у тебя есть надежные старшие друзья.

Над карьером стояло жаркое солнце. Над камышами висели, трепеща крыльями, стрекозы, в траве трещали кузнечики, оладьи были вкуснее всего на свете, а вода в карьере – прохладная и ласковая… как мама.

Мы сбросили надувной матрас в воду и дурачились от всей души. Накупались так, что даже устали. Мама растянулась на одеяле и сказала мягким голосом:

– Как с вами хорошо! Я счастливая женщина, у меня трое таких надежных мужчин. Один жуликов ловит, другой – карасей, третий…

Третий не дослушал и брякнул:

– Третий рыбу солит. Как целого кита.

Мама засмеялась:

– У всех есть недостатки. Я вот лягушек боюсь.

– А папа – мышей, – опять брякнул третий.

– Не ври, – буркнул папа. – Это у меня в детстве было, а сейчас я если вижу мышь, то прохожу спокойно мимо.

– Только очень быстро, – хихикнул третий.

Папа, лежа на траве, закинул ногу на ногу и закурил сигарету. А я уставился на его кроссовки, которые стояли рядом на песке, и подумал лениво: где-то я их видел. А потом хмыкнул про себя. На папиных ногах я их и видел, где же еще? Но какая-то заноза в мыслях осталась.

– Как там, в Москве? – спросил папа. – Что новенького?

– Жара в Москве, – вздохнула мама. – Все застыло под солнцем. Только цены растут. И преступность.

– Чегой-то она? – удивился папа. – Не иначе потому, что я из Москвы уехал. Но ничего, вот вернусь…

– Ты сначала здесь разберись, – сказал Алешка. – У тебя под носом, между прочим, жулики осиное гнездо свили.

– Где? – Папа привстал. – А ну покажи!

– В Мрачном доме. Они там какие-то кассетки печатают. Привидения развели. Клады ищут.

– А ты откуда знаешь?

Алешка прикусил язык. А я его выручил, для чего немного приврал:

– Все знают. Говорят, что первый хозяин этого дома что-то в нем запрятал. И никто найти не может.

– Вообще-то, – заметил папа, – правильно говорят. Я на работе кое-что об этом слышал.

– Рассказал бы, – попросила мама, зевая, – а я бы подремала под солнышком.

– Первый владелец Мрачного дома Громов, – начал папа свой задумчивый рассказ, – был главарем воровской торговой шайки. И когда его арестовали, он взял всю вину на себя и сообщников своих не выдал.

– Хоть и жулик, – прокомментировал Алешка, – но хорошо поступил.

Папа усмехнулся сердито:

– Да он о себе заботился. Если бы он признался, что они воровали вместе, ему бы гораздо дольше сидеть пришлось. Он вообще был очень хитрый и предусмотрительный. На всю свою банду он собирал всякие сведения и прятал их в своем доме.

– А зачем? – Это я спросил.

– А затем. Он как рассчитывал? Выйдет из тюрьмы, и благодарные сообщники встретят его с распростертыми объятиями. Дадут много денег за то, что он их спас, устроят на хорошую работу, где можно и дальше воровать. А если они заупрямятся и ответят черной неблагодарностью, то можно припугнуть их документами из тайника…

– В железной коробочке, – машинально проговорился Алешка.