— А деньги! — воскликнула Катя, пришедшая в себя гораздо раньше подруги и теперь сильно обеспокоенная. Она подумала, что глупо было отдавать волосы вот так, без свидетелей. Хоть бы расписку какую-нибудь надо было взять!

Но кукольник уже залез во внутренний карман своей поношенной, выцветшей куртки (похоже, у него там был целый склад) и тем же плавным, неторопливым движением выудил из него два небольших конвертика и протянул один из них Марине, а второй — Кате. Внешне они ничем не отличались, но мастер почему-то точно знал, кому из девочек какой из них предназначался, хотя и не заглядывал внутрь и даже не посмотрел на конверты.

Катя выхватила свой конверт сразу же, а Марина немного помедлила: ей совсем не хотелось приближаться к кукольнику вновь. Но он продолжал стоять, по-прежнему держа конверт в протянутой руке, которая ни капельки не дрожала, словно протез. И девочка наконец протянула свою руку и взяла деньги, изо всех сил стараясь не выхватить его и не убежать со всех ног. Ощущение мертвенного холода опять повторилась, хотя девочка вновь даже не прикоснулась к руке этого человека.

Едва сделка состоялась, как кукольный мастер, взяв одной рукой свой стул, скрылся в дверях мастерской. Для этого ему пришлось сгорбиться, и в этот момент он со спины, со своими длинными седыми волосами, походил на старую ведьму, направляющуюся в свое логово. Дверь плотно захлопнулась. Очевидно, кукольник собирался приняться за работу немедленно.

Несколько минут девочки стояли перед закрытой дверью, не двигаясь с места. И только когда по улице мимо них проехала какая-то машина, обдав брызгами из одной из многочисленных дорожных выбоин, заполненных водой, они пришли в себя.

Катя первым делом раскрыла конверт и тщательно пересчитала его содержимое. Кукольник не обманул. Вся сумма была на месте. Она состояла из новеньких, чистеньких бумажек, которые, казалось, еще держали специфический типографский запах, как это бывает у недавно отпечатанных банкнот. Катя аккуратно положила конверт на дно своей сумочки и обернулась к Марине. Та по-прежнему держала свой конверт в руках. Начинал моросить дождик, и она рисковала намочить то, что выручила за прядь своих волос.

— Прячь скорее! — зашептала Катя. — Нечего деньги так держать!

Марина машинально кивнула и небрежно спрятала конверт в карман куртки, немного его помяв.

— Да очнись же ты! — тормошила ее Катя. — Пошли домой! Тут, можно сказать, новая жизнь начинается! А деньги лучше подальше спрячь! А сперва пересчитала бы!

Марина резко тряхнула своими волосами, словно очищая их от недавнего прикосновения, и только тут окончательно пришла в себя. Ее состояние сейчас напоминало состояние человека, только что покинувшего кабинет зубного врача. Вроде бы все позади и сейчас будет легче, но неприятные ощущения во рту и небольшая боль все еще сохраняются.

— Ну, ладно! Сделала, и хорошо! — воскликнула она, однако не слишком уверенно, а скорее, убеждая саму себя. — Теперь бы голову поскорее помыть!

— Кстати, совсем и незаметно. — Катя придирчиво осмотрела прическу подруги. — Можно и вообще не стричься и ничего не подравнивать! А ты боялась… — Она пребывала в отличном настроении и даже принялась что-то напевать себе под нос. Получалось не слишком музыкально, но это ее никогда особо не волновало.

— А ты что, тоже ему волосы дала? — вдруг спросила Марина, когда подружки уже подходили к дому.

— Нет! — Катя предпочла бы обойти эту тему, поэтому ответила очень коротко.