Она вызвала по видеофону профессора Мокимото и поделилась с ним и своими успехами и недоумениями.

    Профессор улыбался, его добродушное лицо из-за помех стало еще шире.

    -  Нельзя ничего отвергать, не проверив. Может быть, Сюсаку Эндо в чем-то прав, - сказал он, - может быть, действительно с помощью растений будет открыт еще один вид всепроникающей радиации. Кто прав, покажет будущее. Ты не задерживайся. Оставь строгие инструкции. Я же говорил, Вера-сан, что у тебя легкая рука.

    На прощанье он протянул руку за рамку экрана и жестом фокусника извлек горшок из темно-зеленой эмали с орхидеей: алые лепестки цветов необыкновенной формы были окаймлены светлым золотом, тычинки, пестик, жемчужно-серая пыльца - все поражало в этом необыкновенном создании.

    Вера всплеснула руками:

    -  Не может быть!

    -  Да, Вера-сан, твоя «Заря Цейлона». Сегодня ночью зацвела. Как жаль, что я не могу передать тебе ее аромат! Все наши друзья приходят взглянуть на нее, все восхищаются, все поздравляют тебя. Жду тебя, Вера-сан.

    Почтительное «сан» почему-то растрогало Веру. У них с профессором навсегда утвердились простые, приятельские отношения. Сейчас Мокимото, видимо, чрезвычайно высоко оценил ее подвиги. Перегнувшись в поклоне, его изображение растаяло на экране.

    Пегги застала Веру посреди комнаты. Та стоя покачивалась, глаза закрыты, на губах застыла улыбка. Пегги осторожно обошла ее кругом.

    Вера приоткрыла веки:

    -  Не тревожься, Пегги, со мной все в порядке. Я «вспоминаю» запах своей орхидеи, она сегодня ночью расцвела, и ее только что показывал мне мой учитель. Какая прелесть!

    -  Учитель? - спросила Пегги с веселыми огоньками втлазах.

    -  И учитель и орхидея.

    -  Кто из них прекрасней?

    -  О, Пегги! Профессору Мокимото восемьдесят лет, да и он прекрасен, как может быть прекрасен человек.

    -  Прости. Я, кажется, сказала лишнее. Орхидея действительно хороша!

    Они сели на тахту, и Вера стала рассказывать ей о своей работе в Институте растениеводства.

    -  Профессор считает, что у меня легкая рука.

    Пегги посмотрела на ее руки:

    -  Не знаю, каков их вес, но руки у тебя изящны, только ты их не бережешь, все пальцы пожелтели от реактивов.

    -  Все забываю надевать перчатки. Мокимото имел в виду не вес моих рук.

    -  Какое-то иносказание?

    -  Ну конечно. Это идет от глубокой древности. Считалось, что некоторые люди обладают магической силой. У них все получалось лучше, чем у других, они даже лечили болезни наложением рук.

    -  Психотерапия?

    -  Нет, сложнее. И Мокимото - не знаю, в шутку или всерьез - считает, что и я наделена некой таинственной силой. Поэтому он меня и послал сюда, хотя все до обидного просто решается. И здесь с оранжереей, и с моей орхидеей, и даже с движущимися растениями. Все основное сделал мой учитель. Я только переставила их в тень, и они «пошли», вернее, медленно поползли к свету. Практически эта их особенность не нужна в сельском хозяйстве, важно научное значение опыта.

    -  Я что-то читала или видела в хронике твои ходячие кустики.

    -  Именно кустики, гибриды из семейства манговых. Они медленно передвигаются в более освещенную сторону, сами ищут более влажную почву.