Покачав головой, Перри обменялся снисходительной усмешкой, означающей «женщины!», с Максом, который сидел рядом с Селестой и прислушивался к разговору.

— Это очевидно, Макс, так ведь?

— Это совершенно секретно, мамочка, — терпеливо объяснил ей Макс. — Никто не знает, что папа умеет летать.

— Ну конечно, — сказала Селеста. — Извините. Глупо с моей стороны.

— Понимаете, если меня поймают, то, наверное, будут проводить разные проверки, — добавил Перри. — Захотят узнать, как у меня развились такие способности, потом постараются завербовать в военно-воздушные войска. И мне придется выполнять секретные миссии.

— Ага, и мы этого не хотим, — сказала Селеста. — Папа и так много путешествует.

Перри потянулся через проход и молчаливо накрыл ее руку своей.

— Ты ведь не умеешь по-настоящему летать, — заявил Макс.

Перри поднял брови, округлил глаза и слегка дернул плечами:

— Разве не умею?

— Наверное, нет, — неуверенно произнес Макс.

Перри подмигнул Селесте через голову Макса. Он уже давно рассказывал близнецам о своей скрытой способности к полету, вдаваясь в нелепые подробности о том, как в пятнадцать лет обнаружил ее у себя, и говоря им, что в этом возрасте они, возможно, тоже научатся летать, если унаследуют его способности и будут есть много брокколи. Мальчики никак не могли понять, шутит он или нет.

— Я тоже летал вчера, когда съезжал на лыжах и сделал большой прыжок. — Макс показал рукой траекторию полета. — Вжик!

— Да, летал, — согласился Перри. — У папы чуть не сделался сердечный приступ.

Макс прыснул.

Перри сжал руки перед собой и потянулся:

— Надо размяться, а то вы меня загоняли. Такие шустрые.

Селеста разглядывала его. Он хорошо выглядел: загорелый и отдохнувший после пяти дней катания на лыжах и санях. В этом-то и состояла проблема. Она по-прежнему безнадежно увлечена им.

— Что такое? — Перри бросил на нее взгляд.

— Ничего.

— Хороший отпуск, а?

— Прекрасный, — с чувством произнесла Селеста. — Волшебный.

— Думаю, для нас год будет удачным. — Перри посмотрел ей в глаза. — Согласна? Мальчики пойдут в школу, и у тебя, надеюсь, будет чуть больше времени на себя, а я… — Он замолчал, а затем продолжил: — Я постараюсь сделать все возможное, чтобы этот год стал для нас удачным. — И он застенчиво улыбнулся.

Иногда он это делал. Говорил или делал что-то, заставлявшее ее испытывать к нему такую же влюбленность, как в тот первый год, когда они познакомились на том скучном бизнес-ланче и она впервые по-настоящему поняла смысл слов «потерять голову от любви».

Селеста почувствовала, как на нее накатывает умиротворенность. По проходу шла стюардесса, предлагая печенье с шоколадной крошкой, испеченное на борту самолета. Аромат был восхитительным. Может быть, этот год окажется для них по-настоящему счастливым.

И может быть, она останется. Она всегда испытывала огромное облегчение, когда позволяла себе поверить, что может остаться.

— Давайте пойдем на пляж, когда вернемся домой, — предложил Перри. — И построим большой песчаный замок. Вчера снеговик, завтра песчаный замок. Черт возьми, ребята, хорошо вы устроились!

— Ага. — Джош зевнул и с наслаждением растянулся на кресле бизнес-класса. — Это здорово.

Мелисса. Помню, как увидела Селесту и Перри с близнецами на пляже во время школьных каникул. Я сказала мужу: «По-моему, это одна из новых детсадовских мам».