Когда документик подновят, я планирую в нем быть. Мой юрист уже сейчас, в преддверии склоки, подготавливает мои налоговые декларации. Когда выйдет следующий список «Врагов Белого дома», я хочу там быть. Через десять лет мой сын ни за что меня не простит, если я не сумею обелить мое имя и не окажусь официально среди тех, кого Ричард Милхауз Никсон считает опасным.

Дик Так со мной согласен. Он как раз смотрел телик у меня на кухне, когда Сэм Дональдсон начал зачитывать «Список» по телеканалу ABC.

– Срань господня! – пробормотал Так. – Нас там нет.

– Не волнуйся, – мрачно отозвался я. – Мы там будем.

– Что мы можем сделать? – спросил он.

– Выбьем пробку. Не волнуйся, Дик. Когда выйдет следующий список, мы там будем. Я тебе гарантирую.

Др. Хантер С. Томпсон. Хамские комментарии из камеры декомпрессии в Майами, июнь, 1973

от кого: Рауля Дьюка, спортивного редактора КОМУ: Редакционному совету

КОПИЯ: Юридический отдел, Финансовый отдел, Служба безопасности и т.д.

ТЕМА: Неминуемое освобождение др. Томпсона из камеры декомпрессии в Майами и вероятная неспособность Спортивной редакции или кого-либо еще контролировать его передвижения, особенно в связи с непродуманным планом перевести редакцию внутренней политики назад в Вашингтон и привезти из Лондона Ральфа Стедмана, чтобы чинить проблемы на слушаниях по Уотергейту…

ОТ РЕДАКТОРА

Следующий внутрикорпорационный меморандум прибыл по моджо-тайпу из Колорадо незадолго до сдачи этого номера в печать. Те, кого он потенциально поверг бы в отчаяние, встретили его со смешанным чувством. И в связи с возможными осложнениями мы сочли своей обязанностью подготовить объяснение на скорую руку. В основном для тех, кто так и не понял истинное место Рауля Дьюка (который официально занимает должность спортивного редактора), и также для многочисленных читателей, чьи попытки связаться с др. Томпсоном по почте, телефону или при помощи прочих средств не принесли плодов.

Обстоятельства исчезновения др. Томпсона с глаз общественности на протяжении нескольких месяцев были тщательно оберегаемым секретом. В последнюю неделю марта, вскоре после странного столкновения с Генри Киссинджером «на отдыхе» в Акапулько, др. Томпсон едва не утонул, когда в его баллонах внезапно кончился воздух, пока он нырял за черными кораллами у мексиканского побережья Юкатана на глубине около трехсот футов. По словам очевидцев, быстрый подъем с такой глубины обернулся почти смертельным приступом кессонной болезни, из-за которой пришлось спешно зафрахтовать среди ночи чартерный самолет, чтобы доставить др. Томпсона в ближайшую камеру декомпрессии, которая нашлась в Майами.

В камере декомпрессии, округлой стальной камере двенадцати футов в диаметре, др. Томпсон почти три недели провел без сознания. Когда он наконец пришел в себя, общение с ним было возможно только через треснувшую трубку громкоговорителя и посредством кратких записок, подносимых к стеклу оконца. По его настоянию в камере был установлен телевизор, и путем крайне сложных маневров он исхитрился смотреть слушания по Уотергейту, но в связи с опасной разницей атмосфер мог лишь передавать бессвязные заметки о своих впечатлениях своему давнему другу и товарищу Дьюку, который немедленно прилетел в Майами за свой счет.

Когда стало очевидно, что др. Томпсон не выйдет из камеры до конца своих дней, Дьюк оставил его в Майами (где ему легко дышалось с телевизором и несколькими блокнотами) и вернулся в Колорадо, где провел последние три месяца, занимаясь личными и прочими делами доктора, а кроме того, закладывая основу его предвыборной кампании за место в сенате в 1974 году.

Это была знакомая роль для Дьюка, который с 1968 г. – после четырнадцати лет выдающейся службы в ЦРУ, ФБР и в отделе сбора информации полицейского управления города Питсбурга – был близким другом и советчиком др.