Баттерфилд потчует слушателей рассказами о сложной записывающей аппаратуре в Овальном кабинете (см. клипы). Официальный «водопроводчик» Никсона – «связник с СС».

АБ (темно-синий деловой костюм): Да сэр, в кабинете записывать было много труднее.

Толмедж: Кто установил устройства?

АБ: СС – техники спецслужб. Чтобы сохранить для истории.

Т: Зачем были установлены эти устройства?

АБ: Ради постоянной записи всех разговоров в Овальном кабинете и последующей расшифровки для библиотеки Никсона. Активируемые голосом микрофоны по всему кабинету президента. С задержкой во времени, чтобы не отключались во время пауз.

Фред Томпсон похож на разбогатевшего самогонщика из Теннеси. Узнав, что он будет на Уотергейте, его послали в магазин мужской одежды купить себе что-нибудь приличное.

Четыре люстры желтого хрусталя шесть на шесть свисают с потолка, но не видны из-за софитов Colortran TV. Стэн Тредик и другие фотографы с картонными зонтиками, чтобы защищать объективы от высоких софитов.

14:34 – Предупредительный голосовой сигнал. Ага! Баттерфилд представит запись разговора Дина с Никсоном от 15 сентября?

Т: Никакого предупредительного сигнала?

АБ: Насколько мне известно, нет.

Т: Это делалось исключительно для истории?

АБ: Насколько мне известно, да, сэр.

??: В Ки-Бискейн и Сан-Клементе?

АБ: Там записывающих устройств нет, во всяком случае моих.

Заголовок в New York Post: Никсон подслушивает себя самого (полная полоса).

*Самая очевидная разница между тем, что испытываешь, лично присутствуя на заседаниях, и тем, что испытываешь, когда смотришь их по телевизору, – в размахе: ощущаешь собственную малость, как на футбольном стадионе. Игроки кажутся размером с людей, трава – настоящей (в некоторых случаях). Зал 318 всего сто на сто, а вовсе не гигантский театр, каким кажется по телику.

*Постоянный поток студентов, которых загоняют и выгоняют у нас за спиной.

* * *

Калмбах сидит прямо передо мной, ждет своей очереди давать показания. Серый льняной костюм за триста долларов, туфли за семьдесят пять, набриолиненные черные волосы и рубашка от портного – тонкая синяя полоска на желтовато-белом. Крупный, богатый. Рядом – юрист с серебристыми волосами.

*Эрвин зачитывает письмо от Бузхардта. По залу проносится гул, говорит, Л. Б. Дж. ставил на прослушку.

Забавно – сидит сразу за креслом свидетеля, – можно посмотреть прямо на Эрвина, поймать выражения его лица – словно он смотрит на меня. Кивает, взгляд в одну точку, иногда быстрые заметки желтым карандашом.

Телефонные звонки Калмбаха-Уласевича – из одной телефонной будки в другую, точь-в-точь операция мафии… проверить Чти отца своего на совпадения…

*Калмбах: «… Приблизительно в это время задание начало до некоторой степени меня беспокоить»

16:50 – Скуууука…

Внезапное видение: я набрасываю на шею Калмбаха удавку, затягиваю и дергаю.

Внезапный гам на галерке.

Камеры отчаянно щелкают, пока Калмбах бьется с рояльной струной на шее – заваливается назад.

Не могу сдержать смеха… Надо выйти из зала заседаний, себя не контролирую, на меня пялятся…

*Рон Мак-Махон, пресс-секретарь Бейкера, бывший новостной журналист из Теннеси: «Как они могли не дать их [про магнитофонные записи из кабинета Никсона] нам? У себя в Теннеси мы устраивали время от времени пожар в здании суда…»

* * *

Бернхардт Дж. Лейнен, двадцать семь лет, Джерсивилль, штат Иллинойс 62052. Приехал в округ Колумбия поездом – тринадцать вагонов прицеплены к паровому локомотиву, платформа с углем.