По существу, разрыв с Маргаритой произошел из-за ребенка. Правда, ребенок послужил лишь поводом. И это также произошло в городском саду, только сад назывался Парк свободы, а я был прилично одет и рядом сидела Маргарита.

 – Мне хочется иметь ребенка,– – сказала она как бы про себя, глядя на девочек, резвившихся на аллее.

– Это вполне можно устроить,– – великодушно ответил я, подняв лицо и с наслаждением подставляя его солнцу.

 – Но у ребенка должен быть отец…

 – Естественно, он у него будет.

 – Я хочу сказать: настоящий отец.

 – Ну конечно, настоящий, не из папье-маше.

 – Я не желаю быть замужем теоретически и довольствоваться мужем, взятым напрокат.

 – Какая муха тебя укусила?– – спросил я.

 – Никакая муха меня не укусила, и ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Нельзя же всю жизнь ждать и дрожать в страхе за тебя.

 – Мне кажется, мы обо всем уже договорились… – мягко ответил я, подавляя чувство досады.

 – Жаль только, что у тебя дальше разговоров дело не идет.

 – Не понимаю, о чем ты?

 – О том, что ты найдешь себе другую работу.

 – На это ты не рассчитывай. Чтобы зря не терять времени, подыщи лучше себе другого отца для своего будущего ребенка…

 – Ну что ж, за этим дело не станет!– – вызывающе произнесла Маргарита.

 Но этой репликой она не добилась желанного эффекта. Тогда она пускает в ход другой аргумент:

 – Если я тебе не дорога…

 – Ты прекрасно знаешь, что ты мне дорога. Но я дорожу и своей профессией.

 – Вот именно. Можно подумать, что других профессий не существует! С твоим знанием языков, с твоими связями ты давно бы мог найти место поспокойней – например, в дипломатии или в торговле…

 – Как Тодоров.

 – Хотя бы. Чем его работа хуже твоей?

 – Я этого не говорил.

 – Знаю, что ты хочешь сказать. Ну уж если я захочу уйти к Тодорову, то у тебя не спрошусь. И если в один прекрасный день это случится, то знай, виноват в этом только ты…

 – Каждый человек сам отвечает за свои поступки. Я – за свои, ты – за свои. Не понимаю, какая тебе надобность говорить, на кого падет вина. А что касается профессии, то мой выбор окончательный. В отношении же замужества – тебе решать.

 – Вот это я и хотела услышать,– – сухо сказала Маргарита.– – Пойдем, если не возражаешь.

 Я проводил ее до дому, и это было последнее наше свидание. Маргарита очень скоро сделала свой выбор и ушла к Тодорову.

 По аллее ко мне приближаются два маленьких существа – девочка и собачонка. Впереди бежит девочка с надкусанной булочкой в руке, следом за нею – собачонка. Время от времени девочка останавливается, подносит к морде собачонки булочку, чтобы подразнить ее, и бежит дальше. Собачонку, как видно, не волнует булочка: она гонится за девочкой, потому что ей хочется поиграть. Два маленьких существа останавливаются у моей скамейки. Девочка залезает на скамейку и кладет рядом с собой булочку, чтобы тут же ее схватить, если к ней потянется собачонка. Но, животное, понюхав булочку, отводит морду в сторону и навостряет уши: за кустарниками раздается женский голос: «Эвелина! Эвелина!»

 Ребенок что-то кричит в ответ и бежит обратно, преследуемый собачонкой.