— Очень приятно, сеу Мануэл. Мое имя Каштор Абдуим, меня называют Головешкой, потому что я кузнец. У меня были и другие прозвища, могу рассказать как-нибудь, если захотите послушать. А сейчас мы поможем вашей хозяйке. Нет в мире ничего хуже зубной боли — так по крайней мере все вокруг говорят. У меня-то этого, слава господу, никогда не было. — И он улыбнулся во весь рот, демонстрируя белые зубы.

— Сверху или снизу? С какой стороны, хозяйка?

— Снизу. Вот этот.

Помощники обступили их, всем хотелось посмотреть. Взгляды переходили с наемника на негра, с женщины на старуху. Тисау попросил Короку держать фонарь на уровне лица Клоринды. Он мало что различал при его тусклом блуждающем свете. Пальцы на ощупь шли вправо, пока больная не застонала сильнее. Он почувствовал дыру в зубе и объявил:

— Коренной! Если барышня захочет и если найдется христианская душа, которая раздобудет щипцы, я могу его вырвать.

И снова раздался голос Мануэла Бернардеша, в котором слышались сомнение и угроза:

— Ты уже хоть один вырвал?

В этой дыре кузнец был и ветеринаром. Много раз Каштор удалял зубы у ослов и лошадей. У женщин и мужчин еще нет, но какая разница?

— Даже не сосчитать.

Где-то на складе нашли щипцы. Негр попросил раздобыть немного кашасы.

— Ей надо выпить глоточек, чтобы меньше чувствовать.

Один из погонщиков принес бутылку, в которой было чуть больше половины. Тисау попробовал и похвалил — хороша кашаса. Он объяснил Клоринде:

— Будет немного больно, но если хотите, чтобы я его вырвал, нужно потерпеть. — Улыбка внушала доверие. — Но это недолго, потом пройдет, когда все закончится.

— Ох, окажите мне эту милость.

Негр любезно предложил бутылку сарара:

— Глоточек! Это хорошо успокаивает.

— Мне не нужно. — Бесстрастный, он стоял рядом с женщиной, поправляя оружие.

Каштор прикинулся, будто не понимает:

— Отказываетесь? Вам не нравится или вы верующий? А вот барышне нельзя отказываться, нравится ей или нет.

По тому, как она взяла бутылку, было видно, что Клоринда глотнуть не против. Она даже прекратила стонать.

— А теперь откройте рот, хозяйка! Корока, фонарь!

Он ощупал десны болящей, которая вздрагивала при каждом неловком движении руки. В густом и напряженном молчании страх и волнение охватили присутствующих, внимательно следивших за каждым словом, каждым жестом. Старуха вырвала бутылку из рук дочери и приложилась сама. Тисау засмеялся и сказал:

— Это что такое, бабуля? Вам тоже зуб надо вырвать? Подержите-ка! — Он вручил ей щипцы и повернулся к невоспитанному типу: — Одолжите мне кинжал, сеу Мануэл.

— Для чего?

— Сейчас увидите. Мне нужно отделить десну, чтобы ухватить зуб щипцами.

Получив орудие, он посоветовал Клоринде сделать еще глоток.

— Она ж так напьется, — встревожилась старуха.

— Чем сильнее напьется, тем лучше для нее.

Педру Цыган одобрительно кивнул, увидав, как страдалица с явным удовольствием опорожнила бутылку.

— Приготовьтесь к тому, что будет немного больно, — предупредил Каштор.

— Хуже, чем сейчас, быть не может. — Кашаса если и не опьянила женщину, то придала смелости.

Тисау попросил Короку подвинуть светильник так, чтобы он мог видеть внутри, затем потихоньку кончиком ножа отделил десну от зуба, струйки крови потекли из уголков рта женщины.