Жуссара — аппетитная недавняя вдовушка, но это объедки со стола покойного, стыдно ведь! Халил Рабат оставил ей в наследство «Восточный дом» на улице Ду Комерсиу в Итабуне и редкую коллекцию рогов, которую надлежало вручить в первую брачную ночь тому, кто заменит его на супружеском ложе и за прилавком магазина.

Жаждущая девственница, пылкая вдова: рога заранее — ну где такое видано, чтобы жених по собственной воле чужой срам прикрывал?

Жамил Скаф, почтенный отец, и веселая вдовушка Жуссара Рамуш Рабат точно знали, каким должен быть достойный супруг, — араб и прирожденный торговец. В этом их представления совпадали. В Фадуле они увидели идеального кандидата. Сыграв на алчности и тщеславии Фадула, они по очереди чуть было не притащили его к священнику и судье. Еще немного, и кому-то из них это бы удалось.

В Ильеусе Фадулу удалось ускользнуть невредимым от уловок девственности: некий бакалавр оказался расторопнее, — а в Итабуне он вовремя обнаружил, что Сатана вселяется во вдовьи тела: разожженное им пламя не в силах погасить даже могучая дубинка огромного ливанца, который пользовался заслуженной славой среди местных проституток.

Каким образом Жуссара, зажиточная сеньора из самых сливок общества, получила точные сведения о торговых способностях Фадула Абдалы, а также о размерах и достоинствах его дубинки, мы узнаем в положенное время, но уже сейчас можно сказать, что Зезинье ду Бутиа в этих интригах выпала выдающаяся роль. В хитросплетениях и ловушках, которые расставляла жизнь, в сравнении с Арузой — отпрыском богатых родителей, девицей в бело-голубой форме студентки колледжа урсулинок, и Жуссарой, хозяйкой большого магазина, вдовой, полной сил, одетой с головы до ног в черное, именно Зезинья ду Бутиа — его любовь из борделя на углу, падшая женщина — оказалась достойной доверия.

Проезжая через Ильеус, куда прибыл, чтобы пополнить запасы, оплатить счета и увидеть море, Фадул был приглашен на ужин вместе с Алвару Фариа в дом Жамила Скафа, своего богатого земляка, владельца «Префериды» — процветающего магазина мебели и матрасов.

Фадул удивился приглашению, которое получил от Жамила в баре «Шик» недалеко от порта, поскольку, хотя и знал его уже много лет, близких отношений не поддерживал. Они изредка виделись в барах, публичных домах, обменивались рукопожатиями, любезностями — не более того. В баре, попивая аперитив — а в «Кастрюле Биби», что на мысу, настало уже время обеда: мокека, залитая пивом, — Фадул отдыхал душой, слушая Алвару Фариа — человека, который много знал и мало работал. С Алвару Фариа в искусстве беседы и времяпрепровождения мог сравниться только Фауд Каран. Один жил в Ильеусе, другой — в Итабуне, оба были образованными и остроумными — два светоча.

В доме Жамила вкусно естся и сладко спится, нашептывал ему Алвару, и дочка у него потрясающая. Маленький и усатый, живой, вечно жестикулирующий, земляк, пригласив его, прибавил, что после ужина они могут пойти в бордель Тилды, только что открытый в Уньяу со всем французским шиком.

Несмотря на то что приглашены были только они двое — Алвару и Фадул, — ужин больше походил на банкет — таким было разнообразие арабских и бразильских блюд и качество десерта. Фадул насытился.

Воздав хвалу изысканному качеству кибе и восхитительному вкусу араифе, миндальному пирогу с медовым сиропом — своему любимому десерту, — он узнал, что ужин приготовила учительница Аруза — единственная дочь хозяев дома, непревзойденная повариха, богиня плиты и духовки. Понятно, что помогал ей бесчисленный батальон слуг.