От щелчка каблуками Темань вздрогнула и подняла на Севергу глаза. Та стояла перед нею навытяжку, протягивая на обтянутой белой перчаткой ладони изумительный перстень с рубином.

– Прекрасная госпожа, это не ты потеряла?

Глазки у Темани блеснули при виде дорогой побрякушки, но она вежливо покачала головой, чуть-чуть улыбнувшись.

– Очень красивый... Но это не моё.

– Жаль, очень жаль, – молвила Северга с хорошо разыгранным огорчением. – Такая красота подходит только тебе.

– А, я поняла, – усмехнулась Темань, стреляя томным взором. – Это такой способ завязывания знакомств?

– Ты меня вмиг раскусила, мудрая госпожа, – осклабилась Северга в обольстительном волчьем оскале. – Ты разрешишь присесть рядом?

– Что ж, прошу, – был милостивый ответ.

Расположившись подле Темани на скамейке, Северга запечатлела на ручке красотки почтительный поцелуй, а та спросила, разглядывая её с плохо скрытым удовольствием (любила она форму, что поделать):

– И часто ты знакомишься с девушками таким смелым образом? (Обращение на «ты» в Нави было общепринятым, а «вы» выражало подчёркнутую холодность и даже вражду).

– На такую смелую наглость мне довелось решиться только при виде тебя, – ответила Северга.

Сперва Темань приняла её за мужчину, а узнав правду, немного смутилась – впрочем, лишь совсем немного. Понятие об учтивом светском обхождении Северга имела, будучи всё-таки дочерью знаменитой зодчей, но чтобы ухаживать за образованной девушкой, требовалось кое-что большее, чем просто личное обаяние. Навья не была начитанной, не любила стихов – чем же она могла очаровать утончённую барышню? Северга решила не мудрствовать и просто быть собой, то есть – лихим воякой, побывавшим на множестве кровавых ратных полей. Следовало лишь смягчить жёсткие грани, о которые Темань могла порезать свою нежную душеньку и испугаться. Предварительно кое-что узнав о девушке, навья предполагала, что такой образ ей понравится, и не прогадала. Рассказы о битвах (разумеется, без излишних кровавых подробностей) увлекли Темань до блеска в глазах, а дальше всё пошло как по маслу. Привлекало девушку и оружие, и она подолгу с удовольствием любовалась саблей Северги. Та подмигнула:

– Если хочешь, могу научить.

Это предложение тоже попало в цель. Рука у Темани была, конечно, для оружия слабовата, но кое-каким приёмам Северга её обучила – всё в том же саду, где они встречались в одно и то же время. Когда они поцеловались поверх скрещенных клинков, навья поняла: очаровательная золотая головка вскружилась.

– Воин из меня, конечно, не получится, – проговорила тогда Темань, пожирая Севергу туманно-нежным, испуганно-очарованным взором. – Но всё это так безумно увлекательно...

Сабли были скрещены у них под подбородком; одно неосторожное движение вверх – и клинки могли бы разрезать потянувшиеся друг к другу губы, как ножницы.

– Даже не знаю, что меня больше волнует и притягивает – то, что ты воин, или что женщина, – сказала Темань, бурно дыша после долгого, глубокого и нежного поцелуя. – Я никогда не видела подобных тебе. То есть, я хочу сказать, таких же... великолепных.

Одним точным и звонким ударом Северга выбила из её руки саблю, а в следующий миг девушка очутилась в её крепких объятиях.