Он ненавидел ее.

Он даже не мог думать о ней как о Саре.

Для него она была Джейн.

Но Джейн Инглби не существовала.

Когда Трешем добрался до дома, дала о себе знать головная боль – верная спутница похмелья. Если ему повезет, то к утру он сможет думать лишь о своих телесных страданиях. Впрочем, это продлится недолго, ведь физические страдания – ничто по сравнению с мучениями нравственными.

* * *

Мик Боудеи наблюдал за домом, прячась в тени соседних особняков. Он видел, как герцог Трешем подошел к двери и сунул ключ в замочную скважину. Вскоре наверху, вероятно, в спальне, зажегся свет. Дом, несомненно, был любовным гнездышком – у герцога имелся собственный ключ, он провел здесь некоторое время, после чего отправился домой.

У Мика был трудный день, и задерживаться не имело смысла. Тем более что любовница Трешема не выбежала, чтобы его проводить, и даже не выглянула из окна, чтобы помахать на прощание.

Но она может выйти из дома завтра – на прогулку или за покупками. Ему, Мику, и надо-то совсем немного. Он лишь бросит на нее взгляд, и все. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, действительно ли любовница герцога – это Джейн Инглби, она же леди Сара Иллингсуорт. У Мика было предчувствие: женщина, живущая в этом доме, – та самая, которую он ищет. Сыщик привык доверять своей интуиции и полагал, что она и на сей раз его не подведет.

Мик решил, что вернется завтра и станет следить за домом, пока не увидит живущую здесь женщину. Конечно, можно было бы послать для такой нудной работы помощника, поскольку у него, Мика Боудена, имелись дела и поважнее… И все же любопытство взяло верх. К тому же он слишком долго гонялся за преступницей, и теперь ему хотелось самому осуществить захват.

Глава 20

Нарушив многолетнюю традицию, Джоселин не поехал в парк – в это утро у него ужасно болела голова. Слуга, явившийся приготовить хозяину ванну, был немало удивлен, когда увидел, что Трешем все еще лежит в постели. Солнце било герцогу в глаза, но он не открывал их.

Слишком долго предаваться мукам похмелья, заодно мучая слуг, Трешем не мог. Его ждали важные дела. К счастью, у него была возможность поговорить с Броумом и Кимбли накануне вечером. Однако к графу Дербери следовало явиться q визитом – граф носа не показывал на улицу, как, впрочем, и его племянница, то есть леди Сара Иллингсуорт.

Дербери все еще находился в Лондоне и по-прежнему жил в отеле «Палтни». Джоселин узнал об этом, явившись в выше названную гостиницу часов в десять утра. Граф согласился принять Трешема, хотя был весьма озадачен визитом. Раньше они лишь раскланивались при встрече – не более того. Когда принесли визитную карточку герцога, граф сидел в гостиной своего номера. Визитера проводил не служащий отеля, а личный слуга графа.

– Трешем? Как поживаете?

– Спасибо, неплохо, если учесть, что я мог бы бездыханным лежать в собственной постели с перерезанным горлом! Вернее, покоился бы в могиле, поскольку Сара Иллингсуорт покинула мой дом уже две недели назад.

– О… Садитесь, пожалуйста. Позвольте предложить вам выпить. – Для графа информация была не нова, но он знал, что сыщик с Боу-стрит обо всем рассказал герцогу.

– Трешем, вы не знаете, где она сейчас находится? Ничего о ней не слышали?

– Ничего. Благодарю вас, – кивнул Джоселин, прими мая бокал. Взглянув на его содержимое, он почувствовав спазмы в желудке. – Дербери, вы должны понять: когда леди Сара жила у меня в доме, она была одета как служанка и скрывалась под вымышленным именем. Она была просто прислугой. Мне и в голову не пришло спросить ее, куда он направляется.

– Да, разумеется. – Наполнив свой бокал, граф уселся массивный стол, стоявший посреди комнаты. – Знаете, Трешем, эти сыщики с Боу-стрит не стоят и четверти того, что и платят.