Джейн слышала, как зашептались дамы. «Любовь моя» Конечно же, все обратили внимание на эти слова.

Джоселин от души веселился, а Джейн сгорала от стыда.

– Она не ваша любовь, – возразил Чарлз. – И я попросил бы вас не,..

– Но это правда, – перебил Джоселин. – Чистейшая правда. Поэтому я вынужден протестовать против вашей воображаемой помолвки с ней, мой дорогой друг. При всем моем уважении к вам, Фортескью, не могу допустить, чтобы вы обручились с моей женой.

Гости зашумели, но вскоре снова умолкли – ситуация требовала разрешения. Никто не хотел пропустить ни слова, ведь все знали: происходит событие, о котором потом долго будут говорить во многих лондонских гостиных и клубах.

– Что? – Чарлз побледнел. Взглянув на Джейн, спросил: Это правда, Сара?

Она едва заметно кивнула.

Чарлз несколько секунд не сводил с нее глаз, но тут гости опять зашумели, и Чарлз, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

– Иди ко мне, Джейн.

Джоселин протянул ей руку, и она, поднявшись из-за стола, подошла к нему. Герцог улыбался. Впервые в жизни улыбался радостно и приветливо. Он весь лучился счастьем.

– Леди и джентльмены, – проговорил он, сжимая руку Джейн, – позвольте представить вам мою жену, герцогиню Трешем. Миледи. – герцог поклонился леди Уэбб, – я прошу у вас прошения за то, что опередил события. Джейн настояла на том, чтобы мы хранили все в тайне, чтобы ничто не омрачило ваш вчерашний день и сегодняшний – ведь вы все так замечательно устроили… Но согласитесь, и представление при дворе, и сегодняшний бал – все это не имело бы смысла для замужней дамы. И поэтому я решил отложить оглашение… – Джоселин взглянул на Джейн и улыбнулся ей. Затеи обвел взглядом гостей и вновь заговорил:

– Нас обвенчали по специальному разрешению сегодня утром. У нас была скромная свадьба, но мы оба того желали. Моим свидетелем был Куинси, свидетельницей Джейн – ее горничная.

Он снова улыбнулся жене и поднес к губам ее руку. Гости тотчас же оживились; многие, глядя на молодых супругов, тоже улыбались.

– Любовь моя, – прошептал герцог на ухо Джейн, – мне не терпится отвезти тебя к себе и уложить в постель. Скоро твой бал закончится, и тогда начнется наша первая брачная ночь. Ведь я, знаешь ли, не святой.

– Мне никогда не хотелось выйти замуж за святого, – ответила она. – Мне всегда был нужен только ты, Джоселин.

Он пристально взглянул ей в глаза и прошептал:

– Моя любовь и моя жизнь. Джейн, теперь ты навечно моя жена.

Она молчала, глядя на него влюбленными глазами. И вдруг улыбнулась, наконец-то осознав, что все это действительно правда. Да, она замужем за Джоселином, и теперь мечта ее сбылась. Теперь она была счастливейшей из смертных, потому что он, Джоселин, стал ее мужем.

И уже не было нужды скрывать этот факт.

А потом тетя Генриетта обнимала ее и отчитывала, утирая слезы. Леди Хейуорд также ее обнимала и болтала без умолку. Фердинанд же улыбался ей и по-братски целовал в щеку. Виконт Кимбли шутливо хватался за сердце и тоже целовал новобрачную в щеку. Друзья Джоселина похлопывали его по плечу и пожимали ему руку. Ангелина орошала слезами жилет брата и одновременно жаловалась, что ее нервы не выдержат; она сказала, что никогда не была так счастлива, и заявила, что сама устроит на следующей неделе грандиозный свадебный бал – пусть только Хейуорд попытается воспрепятствовать, несносный он человек…

Затем молодых супругов окружили и остальные гости – все улыбались и смеялись, поздравляя герцога и герцогиню Трешем.

Наконец гости направились в бальный зал, и в столовой остались лишь родственники новобрачных, а также леди Уэбб. Тут Джоселин достал из жилетного кармана сверкающее обручальное кольцо и, надев его на палец Джейн с улыбкой сказал:

– Теперь носи его не снимая, любовь моя.