– Моя дорогая леди Сара, – надменно-скучающим тоном ответил он, – прошу иметь снисхождение к моей гордости. Миллион раз… я бы перестал просить вашей руки после первой тысячи.

Джейн поджала губы, подавив желание ответить ему в том же духе. Но она не доставит ему удовольствия, позволив вовлечь себя в ссору.

Он пришел ей на помощь. Разумеется, герцог Трешем именно так и должен себя вести. Она покинула дом без его разрешения, будучи его любовницей. Он решил, что поступит согласно чести и женится на ней, но сути это не меняло – она была его собственностью.

Но он не верил, что она была ему другом.

Он не верил, что она завоевала бы его сердце, рассказав всю правду о себе.

Он не любит ее. Конечно же, он не любит ее.

К счастью, путешествие к леди Уэбб длилось недолго, но лишь тогда, когда карета резко остановилась, Джейн вспомнила о своей крестной. Скорее всего леди Уэбб знает, что Джейн в пути. Знает ли она обо всем остальном? Хочет ли она ее видеть после всего того, что узнала о ней?

Но ответы на свои вопросы Джейн получила тотчас же, едва слуга открыл дверцу кареты. Леди Уэбб вышла из дома, чтобы встретить свою крестницу, не ждала, как принято, в гостиной, а, раскрыв объятия, пошла ей навстречу.

– Тетя Харри!

Джейн едва ли заметила, как вышел из кареты Джоселин, как подал ей руку, помогая сойти. Мгновение, и Джейн упала в объятия самой близкой подруги покойной матери.

– Сара, милая моя девочка! Я думала, ты никогда уже ко мне не приедешь. Я исшаркала до дыр весь ковер в гостиной, ожидая тебя. Милая моя, драгоценная девочка.

Джейн вдруг поняла, что всхлипывает. Леди Уэбб, ласково обнимая Джейн за плечи, повела свою крестницу в ярко освещенный холл, затем вверх по лестнице в гостиную. Кто-то усадил Джейн в кресло, подал ей кружевной носовой платок, и только после этого она поняла, что они с леди Уэбб остались одни.

Он ушел.

Возможно, навсегда.

Нельзя было яснее дать понять, что она отказывается от его предложения.

Собственно, они простились.

Но в этот момент вместо радости она испытывала горькое разочарование.

* * *

Утро было наполнено хлопотами. Джоселин отправился в парк, где встретился с бароном Поттером и сэром Конаном Броумом. Последний уже успел переговорить с секундантами обоих братьев Форбс и сделал все приготовления к двум дуэлям. Обе дуэли, одна за другой, если Богу будет угодно оставить Трешема в живых после первой, должны были состояться через неделю в Гайд-Парке. Трешем, казалось, поставил себе целью вернуть Гайд-парку былую славу излюбленного места проведения поединков чести. Удручал лишь тот факт, что все его последние соперники являлись членами одной семьи. Пора менять амплуа.

Трешем был не настолько наивен, чтобы не оценивать ситуацию как весьма неприятную. У него было не так уж много шансов остаться в живых. К тому же преподобный Джошуа Форбс был человеком не робкого десятка, его одним взглядом не выведешь из равновесия.

Но как только к Трешему и Броуму присоединился виконт Кимбли, тема дуэли временно была отложена.

– Вчера вечером прошел слух, – с ухмылкой сказал Фердинанд, – что мисс Джейн Инглби вовсе не Джейн Инглби, а леди Сара Иллингсуорт. Вот это сенсация, Трешем! Гости, что были у тебя на званом вечере и слышали ее пение, вчера у леди Вардс держались провидцами. Старина Хардингс старался убедить всех и каждого, что догадался обо всем уже тогда. Хорошие манеры сразу выдали в ней леди.

– Где ты отыскал ее, Трешем? – спросил барон Поттер. – И как ты узнал правду? Ведь мы, бывая у тебя в Дадли-Хаусе, видели ее… Почему же никто из нас ничего не заподозрил?

– А это верно, – спросил Конан, – что ее репутация вновь чиста?

– Все было выдумкой, – небрежно махнув рукой, сказал Трешем, приподнимая шляпу, чтобы приветствовать идущих навстречу дам.