– Ты – Дадли, Трешем, а Дадли не воспринимают «нет» как ответ. «Нет» – по-моему, не ответ. Хейуорд целый месяц после того, как мы познакомились, и думать не хотел о женитьбе, уверяю тебя. Он считал меня пустоголовой, слишком кокетливой и болтливой. Тот факт, что вы с Фердинандом приходитесь мне братьями, не увеличил мои шансы. Но он женился на мне! Он и в самом деле был чертовски обескуражен, когда сделал мне предложение и получил отказ. Я думала, он вернется домой и застрелится. Но как мог он не подпасть под мои чары, если я с самого начала решила, что он должен в меня влюбиться?

– В самом деле, как? – пробормотал Трешем.

Ангелина щебетала еще с полчаса, пока Трешему удалось ее выпроводить. Голова болела, и все же Трешем решил, что утро прошло неплохо. Джейн будет принята в обществе. Раскрывшись перед нужным человеком, он заручился мощной поддержкой, чтобы сломить глупое нежелание Джейн заполучить его, Трешема, в мужья.

Джоселин не стал долго раздумывать над вопросом, что заставляло его брать ее штурмом. Он не смог признаться себе в том, что испытывает потребность в обществе именно ее, Джейн. Все дело, как он себе говорил, лишь в ее упрямстве. Он не мог позволить ей оставить за собой последнее слово, как обычно у них случалось.

Нет уж, леди Сара Иллингсуорт не скажет в их споре последнего слова.

Джоселин вдруг обнаружил: он думает, что бы надеть, когда он пойдет к ней. Словно влюбленный юнец.

Глава 23

– Ты осунулась, Сара, – сказала леди Уэбб, – что, конечно, совсем неудивительно, если принять во внимание то, через что тебе пришлось пройти. Но скоро мы вернем румянец твоим щечкам. Мне хотелось бы отправиться на прогулку пешком или верхом сегодня же. Погода такая чудесная. Однако сегодня во второй половине дня я принимаю гостей. И как бы нас это ни раздражало, моя дорогая, мы должны быть готовы к приему.

На Джейн было модное, с высокой талией, платье из цветного муслина, которое в числе прочих находилось в сундуке с ее вещами, которые Филипп и кучер герцога Трешема доставили к леди Уэбб утром. Волосы ей уложила специально приставленная к ней горничная. Но как бы хорошо ни была Джейн причесана и одета, она все же попробовала отговорить леди Уэбб от участия в приеме.

– Может быть, тетя Генриетта, мне не стоит показываться людям на глаза?

Леди Уэбб, которая в, этот момент стояла у окна, наблюдая за проезжающими экипажами, подошла к крестнице и села рядом.

– Вот прятаться как раз и не стоит, – сказала она. – Хотя никто из нас до сих пор не заговорил об этом, я прекрасно знаю, как ты жила последние несколько недель. Как ни прискорбно осознавать, что ты дошла до такой жизни, все это в прошлом. Ты можешь быть вполне уверена: Трешем заткнет рот любому, никто не посмеет тебя оскорблять. И, конечно же, он намерен на тебе жениться. Он джентльмен и понимает, что скомпрометировал тебя. Герцог не только готов поступить по чести, но и, вне всякого сомнения, будет проявлять настойчивость.

– Проявлять настойчивость у него хорошо получается, с горечью сказала Джейн. – Но он должен прекрасно понимать, что со мной у него ничего не выйдет.

– У герцога Трешема, пожалуй, самая скандальная репутация в городе, – со вздохом сказала леди Уэбб. – Хотя, возможно, я преувеличиваю. И дело не в каком-то его определенном пороке, а исключительно в буйном нраве и желании оказываться в центре всякой драки. Он ведет себя точно так же, как до него вел себя его отец, а перед тем – дед.

– Нет! – воскликнула Джейн, и это восклицание получилось у нее куда более эмоциональным, чем ей хотелось бы. – Он не такой.

Леди Уэбб приподняла бровь, но сказать ничего не успела – в дверь постучали, и слуга известил о приезде первых гостей.

Прибыл сэр Конан Броум с матерью и сестрой.