Седрикова бескозырка потеряла всякий вид от угольной пыли, и руки не отмывались, несмотря на все его старания.

Дребезжание телефона отвлекло его от работы.

— Мистер Седрик, вас вызывает капитан, — сказала телефонистка.

Седрик бросился к аппарату.

— Как поживает твоя матушка? — спросил капитан.

— Хорошо, благодарю вас, сэр, — ответил Седрик.

— Жарко у вас там, внизу?

— Порядком, — учтиво согласился Седрик.

Голос капитана изменился. С ним часто такое бывало.

— Немедленно ко мне, — сказал он, — скоро в бой, и мне нужен твой совет.

Седрик бросился к лифту, поднялся на верхнюю палубу и вбежал в рубку. Капитан намазывал лицо кольдкремом от загара.

— Седрик… — И капитан положил в рот кусок маслянистой массы. — Ты у нас смышленый малый, отбарабань-ка бином Ньютона, — сказал он, жуя.

Седрик ответил, потом изложил формулу задом наперед и от середины в оба конца.

— Теперь перечисли соли фосфорной кислоты.

Седрик назвал их все и еще пяток в придачу.

— А ну-ка, «Илиаду»!

Но и тут Седрик не оплошал, выполнив труднейшую задачу: прочитать «Илиаду» с конца, поочередно пропуская то каждое седьмое, то каждое четвертое слово.

— Ты свое дело знаешь! — улыбнулся капитан.

Кольдкрем у него во рту превратился в твердый пористый сгусток, и он выплюнул его обратно в банку.

— Наши жизни в твоих руках. — Он подозвал Седрика поближе и прошептал: — Слушай, противник скоро пойдет в атаку. Он сильнее нас. Наше численное превосходство всего пять к одному, но мы все равно будем драться как герои. Я — командующий флотилией — приказал экипажам всех кораблей сражаться до последнего снаряда, до последней горсти пороха, а потом спасаться бегством. Наш корабль не так скор, как остальные, поэтому надо начать отступление сейчас же!

— Сэр, — начал было Седрик, но его перебило громовое стаккато носовых башенных орудий — два флота схлестнулись в битве.

Раздавались резкие хлопки — это боцманы палками заставляли матросов пошевеливаться. Барабанные перепонки лопались от проклятий рулевых, когда корабли, скрежеща, сталкивались бортами. Грозные звуки боя надвигались на них, окружали со всех сторон. Седрик бросился к иллюминатору, распахнул его и отшатнулся, потрясенный: всего в десяти милях он увидел нагоняющий их мощный «Хобокен» — крупнейший железнодорожный паром, захваченный врагом у «Эри рейлроуд» осенью девяносто второго. Он был так близко, что Седрик смог прочесть маршрутную табличку: «От Западнего Бронксу до Третево порспекта».

Эти слова заставили его оцепенеть. Корабль все надвигался и надвигался неумолимо, вздымая валы водяных брызг на милю вперед и несколько миль позади себя.

— Быстро идет, сынок? — спросил капитан.

— На всех парах, сэр, — ответил Седрик, дрожа.

Капитан грубо схватил его за плечи.

— Не сдадимся до последнего! — крикнул он. — И пусть он быстрее нашего! Скорее в трюм! И поддай жару, кочегар, жги, ЖГИ!

Не в силах оторвать взгляд от страшного зрелища, Седрик попятился из рубки, упал в шахту подъемника и бросился к топке. Он метался как угорелый от угольной ямы к топке и обратно. И вот корабль прибавил ходу. Двадцатифутовыми рывками разрезал он воду. Но этого было недостаточно.

Седрик работал как проклятый, он выбивался из последних сил. И вот он отправил в топку последний кусок угля. Больше ничего нельзя было поделать. Седрик устало растянулся против раскаленной докрасна боковины топки.