— Маргарет, вы меня слышите?

— Да, и ваши слова так подействовали на меня, что я собираюсь сходить в церковь и помолиться. Эстелла широко раскрыла рот.

— Что?!

— Я собираюсь сходить в церковь и попросить прощения за свои грехи, — повторила Маргарет, с трудом удерживаясь от смеха при виде ошарашенного лица Эстеллы.

— Но…

— Мне нужно поторопиться. Нельзя терять ни минуты. Маргарет вынула из гардероба свою ротонду, наугад схватила какую-то шляпку и вышла, прежде чем Эстелла успела сообразить, как остановить ее. Или, что еще хуже, предложить пойти вместе. В присутствии Эстеллы она, уж конечно, не сможет высказать преподобному Янгеру то, что ей хочется.

Церковь Святой Агнессы оказалась маленьким зданием, выстроенным из известняка и втиснутым между двумя гораздо большими домами. Площадь, на которую она выходила, имела какой-то жалкий вид, словно для нее наступили тяжелые времена.

Войдя в массивные дубовые двери, Маргарет остановилась, чтобы глаза привыкли к полутьме, царящей в храме.

— Не могу ли я помочь вам? — спросил тонкий голос справа, и Маргарет от удивления вздрогнула. — Прошу прощения, если испугал вас, сударыня, но вид у вас немного… растерянный.

Маргарет повернулась к худощавому пожилому человеку на котором был надет воротник церковнослужителя. Кустистая кайма седых волос обрамляла его голову от уха до уха, глаза у него были голубые и добрые.

Маргарет инстинктивно почувствовала, что этот человек никогда не стал бы сознательно присутствовать при церемонии, обрекающей на гибель наивную молодую женщину.

— Я — преподобный мистер Хейвергел. Чем могу служить вам, мисс… — Он взглянул на ее руки, заметил обручальное кольцо, бугорком выступающее под перчаткой, и поправился: — миссис?..

— Марч. — Маргарет назвала заранее придуманное имя. Ей не хотелось говорить ничего такого, что выдавало бы ее отношения с Филиппом. Хотя, судя по виду мистера Хейверге-ла, он не очень-то осведомлен о жизни светского общества. — Последние пятнадцать лет я прожила на континенте и, возвращаясь в Лондон, обещала своей матушке побывать в той церкви, где она венчалась. Дело в том, что матушка все еще живет на континенте, а моего отца уже нет в живых, — солгала Маргарет.

Мистер Хейвергел пробормотал что-то соболезнующее.

— Матушка попросила меня сходить в церковь и взять копию ее брачного свидетельства, потому что во время всех этих беспокойных событий в Европе она потеряла свое свидетельство. Для нее было очень важно, чтобы я поговорила со священником, который венчал ее, и чтобы он сделал копию. — И Маргарет с надеждой улыбнулась мистеру Хейвергелу.

— Ну что же, миссис Марч, мы должны сделать все возможное для вашей бедной матушки, но, боюсь, это будет нелегко.

— Почему же? — спросила Маргарет, прекрасно понимая, что он никогда не найдет записи о венчании ее родителей; но ее заинтересовало, откуда он знает, что здесь будут трудности.

— Когда ваша матушка венчалась у нас?

— Двадцатого августа 1785 года.

— Боже мой! Этого-то я и опасался… Судя по вашему возрасту, понимаете, — добавил он, бросив на нее смущенный взгляд. — В то время пастором здесь был мистер Янгер, да упокоит Господь его душу. — Он покачал головой, словно пытаясь отогнать горькие воспоминания. — Удивительный служитель Божий, он был для всех нас вдохновителем, но, увы, его уже нет в живых.