Маргарет была разочарована. Конечно, такая возможность существовала. Тридцать лет — долгий срок. Плечи ее поникли.

— Ну, ну, — пробормотал мистер Хейвергел, заметив ее расстроенное лицо, — хотя вам и не удастся побеседовать с ним, мы все же можем сделать для вашей матушки копию с церковной записи. Не поможете ли вы мне поискать?

— В церковных книгах? — спросила Маргарет, предчувствуя, что все утро будет потеряно на поиски того, чего не существует.

— Нет, к несчастью. Видите ли, в 1796 году в церкви случился пожар. И все записи сгорели.

— В 1796 году? — повторила Маргарет.

— Да, двадцать девятого июня, если быть точным. День Святого Петра и Святого Павла. Никогда не забуду этот день. Я был помощником мистера Янгера. Мы с ним находились в доме священника и обсуждали воскресную проповедь, когда вбежал служитель с криками о пожаре. Мистер Янгер послал меня за пожарной командой, а сам направился в церковь, поскольку служитель сказал, что видел входившего туда человека как раз перед тем, как начался пожар, и мы побоялись, что человек этот окажется в ловушке. Когда я вернулся с пожарной командой, — продолжал мистер Хейвергел, — мистер Янгер был мертв. Горящая балка упала на него и убила. А следов того человека, которого видел служитель, мы так и не нашли. — Мистер Хейвергел снял очки и вытер их о свою куртку, словно ему было слишком Тяжело вспоминать об этом. — Смерть — это такая потеря.

— Да, — сурово отозвалась Маргарет, вспомнив свою мать.

— Так что, как вы понимаете, здесь записей нет. Вам придется побывать в Кентербери.

— В Кентербери?

— Да. Каждый год приходской священник обязан копировать все записи о рождениях, смертях, бракосочетаниях и крестинах и отсылать их на хранение в кафедральный собор в Кентербери.

— Понятно, — пробормотала Маргарет. Из головы у нее все не шла дата пожара. Церковные книги были сожжены ровно через три дня после того, как отец бросил их с матерью.

— Разве только… — Внезапно взгляд мистера Хейвергела просветлел, как будто он что-то вспомнил. — Может быть, мистер Янгер внес запись о бракосочетании ваших родителей в свой дневник. Обещать не могу, конечно, но обычно он вел дневники очень педантично. Он всегда говорил, что ему легче увидеть дела своей церкви в перспективе, если он все записывает в конце дня.

— А они не сгорели при пожаре? — спросила Маргарет.

— О нет. Он держал их в кабинете своего дома. Пойдемте. Поскольку дата вам известна, проверить будет нетрудно.

Маргарет послушно пошла следом за ним, хотя знала, что он ничего не найдет. Но не может же она сказать, что вдруг передумала, не вызвав у него именно те размышления, которых ей хотелось избежать.

Мистер Хейвергел ввел ее в просторный кабинет, который, наверное, был кошмаром для хозяйственных поползновений его бедной жены. Книги стояли вдоль каждой стены и были рассыпаны по полу, где боролись за место со стопками бумаг.

— Здесь небольшой беспорядок, — рассеянно пробормотал мистер Хейвергел, осматривая стопку тоненьких черных книжек в книжном шкафу со стеклянными дверцами, стоящем около двери. — Ага! — Он вытащил одну из книжек и поднял ее кверху. — Вот дневник восемьдесят пятого года. — Так в какой день, вы говорите, они венчались?

— Двадцатого августа.

Мистер Хейвергел пролистал страницы и наконец остановился.

— Вот здесь. Мистер Янгер сообщает, что это был прекрасный день и красота невесты, которую он обвенчал, сделала день еще прекраснее.

Мистер Хейвергел с сияющим видом посмотрел на Маргарет, и та слабо улыбнулась в ответ.