— У меня есть новые шахматы, — ответила Аннабел, бросив на отца сомневающийся взгляд.

— «Шахматы — игра для мужчин, здесь требуется логическое мышление», — процитировал своего оксфордского наставника Филипп.

Маргарет стиснула зубы, чтобы не высказать своего мнения по этому поводу, рассудив, что это один из тех случаев, когда действия воистину говорят громче, чем слова. — Когда вы подберете игрушки, Аннабел, ваш папа сыграет со мной партию, чтобы показать вам, что он имеет в виду.

— Ладно. — Аннабел торопливо побросала игрушки на диван у окна и, достав шахматы, протянула их Маргарет.

— Это бессмысленно, — сказал Филипп.

— Детей лучше всего обучать на примере. — И Маргарет села за маленький столик.

Филипп нетерпеливым жестом вынул карманные часы из жилета и посмотрел, который час.

— У меня всего несколько минут, потом мне нужно ехать в Вестминстер.

Маргарет мягко улыбнулась ему и принялась расставлять шахматные фигуры. Выточенные из яшмы и слоновой кости, они были гораздо красивее всех шахмат, в которые ей приходилось играть.

— Вы хотите играть белыми или черными, Филипп?

— Черными. А вы знаете, как ходят фигуры? Маргарет кивнула с невинным видом.

— О да. Я играю вполне сносно. То есть сносно для женщины.

Филипп нахмурился, выражение ее лица вдруг смутило его. У него возникло беспокойное ощущение, что здесь что-то не так.

Маргарет сделала ход пешкой, и Филипп небрежно сделал встречный ход; внимание его было полностью поглощено едва заметной складочкой между ее бровями. Ему хотелось разгладить эту складочку губами. Покрыть поцелуями это красивое лицо с безупречной кожей. «А потом перейти бы к шее, — размышлял он, бездумно делая ход за ходом. — Прижаться бы губами к жилке, пульсирующей на этой шее, пока…»

— Шах и мат.

— Что? — Филипп оторвался от своих эротических фантазий и посмотрел на доску. Он был потрясен, поняв, что Маргарет права. Она каким-то образом выиграла, и на удивление быстро.

— Это значит, что вы обыграли папу? — Аннабел придвинулась к столику и уставилась на доску. — Но вы ведь взяли у него совсем мало фигур.

— Цель игры не в том, чтобы взять как можно больше фигур, Аннабел. Нужно сделать так, чтобы ваш противник не мог сделать ход королем, — сказала Маргарет, с удовлетворением увидев, что Филипп сконфужен. Как будто она нанесла удар, и не только за себя, но и за всех женщин.

— Я играл невнимательно, — сказал Филипп, который никак не мог взять в толк, как ей удалось выиграть. Он ведь хорошо играет в шахматы. Она не могла обыграть его.

Филипп снова расставил по местам фигуры, решив больше не попадаться в ловушку и смотреть не на Маргарет, а на доску.

Вторая партия отличалась от предыдущей только тем, что Маргарет потребовалось больше времени, чтобы выиграть. Больше, но не намного. Она прорвала его оборону с обескураживающей легкостью.

— Еще раз, — сказал Филипп, твердо решив выиграть. Женщина не должна одолеть его в мужском занятии. В особенности его жена.

Третья партия тоже оказалась довольно короткой.

— Просто не понимаю, — пробормотал Филипп.

— А вы можете научить меня играть в шахматы? — спросила Аннабел.

— Мне некогда, — ответил Филипп.

— Не вы — она. — И девочка указала на Маргарет. А та поспешно опустила голову, чтобы скрыть внезапную радость, вызванную как недоумением Филиппа, так и удовлетворением, которое принесли ей слова Аннабел.