— Какое отношение все это имеет к вам?

— Позвольте мне помочь вам, Бри. Я могу дать вам некоторое количество старого материала, аккуратно сняв его с крыши. Я покажу арендаторам, как починить трубы при помощи нового раствора и кирпичей и сделать это незаметно для нетренированного глаза.

— Я помню, как вы мне однажды пообещали ничего не рассказывать Оррину, пока то, что я сделаю, можно будет от него утаить. Я права? Можете ли вы сейчас сделать вид, что не заметили всех этих изменений?

— Нет, не могу, — без колебаний ответил Люк. — И вы это знаете не хуже меня.

Люк замолчал, и Брай уже решила, что разговор окончен, но он внезапно спросил:

— Как вы отнесетесь к тому, чтобы мы поженились через неделю?

Брай непонимающе уставилась на него.

— В отсутствие ваших и моих родственников. Подальше от Чарлстона, там, где нас никто не знает. Это можно сделать в суде или маленькой церквушке.

— Но почему… — Вдруг ее осенило. — Это будет ценой вашего молчания? — спросила она. Люк, нахмурившись, не ответил.

— А если я соглашусь, где гарантия, что после женитьбы вы не потребуете от меня чего-нибудь другого?

— Не потребую.

— А почему вы решили сделать это так быстро?

— Так будет спокойнее для нас обоих.

— И это все?

— Все.

— И вы ничего не расскажете Оррину о другом деле?

— Ни единого словечка! — поклялся Люк, хотя ему и в голову не приходило рассказывать что-либо Оррину.

— Хорошо. Мы сможем пожениться, как только соберем урожай. Возможно, будет гораздо разумнее поставить мою семью перед фактом, чем сообщать им о нашем решении.

Люк был такого же мнения.

— Вы, конечно, понимаете, что, втягивая меня в это дело, вы никогда не затащите меня к себе в постель?

От громкого хохота, которым разразился Люк, Брай чуть не подпрыгнула. Увидев ее испуг, он засмеялся еще громче.

— О, Бри! Мне даже в голову не приходило заставлять вас делить со мной постель.

Люк все еще смеялся, когда она вышла из комнаты.

Сбор урожая был закончен через два дня, оставалось только обмолотить и очистить рис. Когда все это было сделано, рис насыпали в бочки, погрузили на пароход и отправили на рынок. Урожай, собранный в «Конкорде», оценивался в двести тысяч фунтов. Конечно, это было меньше, чем в довоенные годы, но гораздо лучше, чем можно было ожидать.

Вечером тридцатого сентября, кому случалось проехать или проплыть мимо «Конкорда», могли слышать звуки веселой музыки, песни и смех по случаю окончания уборки урожая.

Брай сидела на ступенях террасы, подтянув колени к подбородку. Рядом с ней лежала нераскрытая книга. В надвигающихся сумерках ее платье из красного шелка было похоже на разлившееся по полу красное вино.

Люк намеренно хлопнул дверью, и Брай, вздрогнув, оглянулась.

— Я думала, вы отдыхаете, — удивилась она. — Когда после обеда вы закрылись в кабинете, я решила, что больше вас не увижу.

Люк подошел к ней и поднял книгу.

— «Алиса в Стране чудес», — прочитал он. — Нравится?

— Мне рекомендовала ее Клер. — Брай взяла книгу из его рук и положила к себе на колени. — У нее больше книг, чем платьев. Так по крайней мере говорил Рэнд. Ей читают книги Катч и доктор Стюарт.

— Кто такой Катч? — спросил Люк, прислонясь к большой белой колонне.

— Помощник Рэнда. Он отпустил негров еще до Декларации. Мой отец тогда дал вольную Джебу.