— Коб. — Она задыхалась от смеха. — Ты не в таком состоянии…

Второй сапог упал на узорный ковер, а она, обвитая его ногами, упала спиной на постель.

— Коб, нельзя.

— Можно… если очень хочется. — Он втянул ее на себя. — Во всяком случае, я еще помню, как…

Желание в его хриплом голосе словно напильником провело по напрягшимся нервам, и все ее тело устремилось к нему в томительной жажде ощущать его прикосновения. Она на коленях стояла над ним. Коб застонал и потянулся к ней. Обнял ее груди такими мозолистыми руками, что даже сквозь тонкую ткань рубашки она ощущала их шершавость.

В чувственном вихре Алиса забыла обо всем.

Он ласкал подушечками пальцев ноющие соски ее грудей.

— О, да. — Она закрыла глаза и откинула голову.

Ближе. Ей хотелось быть ближе. Она опустила бедра, чтобы коснуться его бедер.

Он застонал сквозь стиснутые зубы. Алиса увидела его лицо, и проснувшееся желание пропало без следа.

— Коб! — Она мигом соскочила с него. — О, Боже, Коб, у тебя и правда тяжелая травма.

Он с трудом выдохнул и не произнес ни слова. Веки были крепко сжаты.

— Почему ты не сказал мне, что это так серьезно? — Она положила руки ему на лицо и наклонилась ближе.

— Это… не серьезно.

— Проклятие, Коб, перестань изображать из себя монумент. Ты что думаешь, капелька человеческой слабости помешает тебе быть хорошим отцом и мужем?

— Позволь мне для начала показать тебе, каким хорошим мужем я могу быть. — Он открыл глаза. Боль чуть стихла.

— Перестань. — Алиса вскочила с кровати.

— Не придавай этому значения. Конечно, я немного ушибся…

— О! — Она взмахнула руками и шагнула к двери. Рывком распахнула ее и тяжело вздохнула. Нельзя громко говорить, это привлечет внимание родителей. — Я думала, у нас есть шанс. И мы наконец можем восстановить отношения. Но если ты собираешься мне лгать, я не вижу этой возможности.

Алиса захлопнула за собой дверь.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

«Коб Гудэкр в положении заложника, день двадцать первый».

— Сегодня мой страж обещает куда-то меня повезти. — Коб наклонился над кухонным столом и вручил Джейси ее чашку с молоком. — Но не говорит, куда. Если я, Джейси, не вернусь, то завещаю тебе мою шляпу.

— Очень смешно. — Алиса поднесла к губам чашку ароматного кофе.

— Смешно. — Джейси хлопнула в ладоши и уставилась на Коба, показывая на него пухлым пальчиком.

— Папа, — ткнул он себя пальцем в грудь.

— У нее еще будет возможность выучить это слово, — улыбнулась Алиса дочери. — А теперь оба кончайте с завтраком. У меня запланирован большой день.

Коб откинулся на спинку стула. Три недели на ранчо пролетели как три минуты, но того, чего он достиг за это время в отношениях с женой и в восстановлении здоровья, ему бы и за три года не добиться.

После той единственной вспышки страсти Алиса опять стала с головы до ног деловой женщиной. Его всякий раз охватывал прежний огонь, когда она помогала ему при занятиях лечебной физкультурой. Он видел по глазам, что и она чувствует то же. Но внешне Алиса оставалась холодной и сдержанной. По крайней мере, не унижала его своей жалостью. Еще бы, так мучить его физическими упражнениями! А это ее холодное, почти циничное, отношение к его ковбойской карьере!..

Взять хотя бы те ценные бумаги, которые она нашла для него. Конечно, надо отдать должное ее работе.