– О, Эдвина, – простонал Джордж. – Ты ничего не понимаешь. Тут столько всего интересного.

– Тогда веди себя как следует. Предупреждай маму, куда идешь, чтобы она не волновалась.

– Что здесь у вас происходит? – раздался позади Эдвины голос отца. – Привет, Чарльз! Здорово, Джордж. Я смотрю, ты был очень занят? – Берт весело смотрел на сына.

– С ума сойти, па. Здесь столько всего интересного!

– Рад слышать.

Но в эту секунду Кэт углядела своего сына и с упреками набросилась на мужа:

– Бертрам! Как ты позволяешь ему ходить в таком виде? Он похож… он похож на пугало!

– Ты слышишь, Джордж? – мягко сказал отец. – По‑моему, пора бы умыться. Могу я попросить тебя пойти в каюту и переодеться во что‑нибудь менее… м‑м… грязное, прежде чем ты окончательно расстроишь маму?

Берт выглядел скорее довольным, чем рассерженным, и сын широко ему улыбнулся. Но Кэт была далека от шуток, она строго велела Джорджу пойти помыться и переодеться.

– Ну, мам…

Джордж умоляюще посмотрел на Кэт, но безрезультатно: она решительно взяла его за руку и повела вниз, где и оставила с Филипом, изучавшим список пассажиров в надежде найти знакомых. Здесь, конечно, были Асторы, мистер и миссис Исидор Страус из семьи владельцев Мейси. Очень много известных имен, полно молодых людей, но – никого знакомого Филипу, во всяком случае пока, обнаружить не удалось. Правда, он заметил среди пассажиров несколько молодых барышень, которые ему понравились, и он рассчитывал с ними попозже познакомиться.

Он все еще разглядывал список, когда Кэт втащила в комнату Джорджа и попросила старшего сына проследить, чтобы Джордж умылся, переоделся и вел себя прилично. Филип обещал все сделать, но Джордж уже опять навострил лыжи. Он еще хотел сходить в котельную и на мостик, снова заглянуть на кухню с кучей загадочных агрегатов, которые ему не дали рассмотреть, и еще к лифту, чтобы проверить, действительно ли он скоростной.

– Жаль, что у тебя нет морской болезни, – мрачно сказал ему Филип, а Кэт оставила сыновей и отправилась на прогулочную палубу.

Они с Бертом прекрасно позавтракали в обществе Чарльза и Эдвины, а потом отправились к Филипу, Джорджу и Уне с малышами. После сна Алексис вроде уже освоилась с новой обстановкой и меньше боялась путешествия. Она с любопытством разглядывала гуляющих по палубе и потом познакомилась с девочкой, о которой говорил папа.

Ее звали Лоррейн, и по возрасту она была ближе к Фанни: ей было три с половиной года. Она и ее маленький братик Тревор жили в Монреале. Лоррейн играла с куклой, похожей на куклу Алексис. Это были уже взрослые куклы‑леди, и Алексис назвала свою миссис Томас. Ее подарила на прошлое Рождество тетя Лиз, и Алексис с ней не расставалась. У куклы Лоррейн не было таких модных пальто и шляпки, а миссис Томас под черным бархатным пальто имела еще и розовое шелковое платьице, которое сшила Эдвина. На ногах у нее были высокие ботиночки на пуговках, и Алексис взяла ее погулять на палубу.

Пароход прибыл в Шербур вечером, когда Алексис собиралась укладываться спать. Малыши уже уснули, а Джордж опять исчез. Кэт и Эдвина переодевались к ужину, Чарльз, Филип и Бертрам ждали их в курительной.

Они ужинали в главном салоне на палубе Д; мужчины, конечно, во фраках, а женщины в изысканных туалетах, приобретенных в Лондоне, Париже или Нью‑Йорке. На шее Кэт переливалось потрясающее колье из бриллиантов с жемчугом, принадлежавшее когда‑то матери Бертрама.

Обеденный салон был оформлен со вкусом: кругом дерево ценных пород, сияющие бронзовые и хрустальные люстры. Три сотни пассажиров первого класса, собравшихся в этой ярко освещенной комнате, напоминали персонажей волшебных сказок.

После ужина они сидели в соседнем салоне и слушали оркестр.