- Трент, пожалуйста, не надо. В том, что с нами случилось, не было нашей вины.

Трент горько усмехнулся, впервые за все время разговора отвел взгляд, затем громко и протяжно вздохнул;

- Конечно, нашей вины в том нет. Я же не сумасшедший, но, Дэнис...

- Да?

- У меня хватило сил вытащить из-за Барьера Джимми, Джоди Джоди, Берда - всех, с кем повязала меня Беда. Мы вроде бы прижились за Гранью и даже могли считать, что неплохо там устроились. Но я поставил цель и сделал это. Знаешь, почему я так стремился в Патрулируемые сектора? Потому что хотел найти тебя.

- Спасибо. - Пока Трент говорил и говорил, девушка смотрела на океанскую даль. Теперь она подошла к нему почти вплотную и заглянула в глаза: - Знаешь, мне до сих пор не верится, что ты жив. Я все время спрашиваю себя, может ли такое быть? Теперь я знаю ответ: ты тот самый Трент, который учил меня работать на компьютере и о котором я думала, засыпая в детской кроватке.

- Вот и хорошо. Я имею в виду, что это на самом деле я. Факт неопровержим.

Она неуверенно шагнула к нему:

- Все эти семь лет я думала, что тебя больше нет на свете.

- К счастью, ты ошиблась.

- Вот и докажи мне это, - чуть слышно выговорила она и скинула халат.

Потом они долго лежали обнявшись и наблюдали, как солнце садилось в океан. Менялись краски: легкие облачка - сначала оранжевые, затем малиновые - неторопливо проплывали над ослепительно золотистой водной гладью. Над ними склонялись пальмовые лапки. Ветра не было, завтра обещало чудесную погоду.

Трент лежал на спине, голова Дэнис покоилась у него на плече. Скоро у Трента начали слипаться веки. Последнее, что он услышал, был тихий шепоток Дэнис:

- Теперь бы нам еще Дэвида отыскать...

7

Тишина.

Три месяца обволакивающего спокойствия, три месяца тишины.

Летом шестьдесят девятого вышел в свет музыкальный альбом Малии Кутуры «Музыка в движении». В памяти Трента время и музыка всегда переплетались самым причудливым образом. В последние годы жизни он не мог вспомнить какое-либо событие, пока ему не напоешь или насвистишь одну из популярных мелодий той поры.

Трент Кастанаверас жил в шумном, насквозь пронизанном самыми дикими, самыми резкими звукосочетаниями мире. От них можно было сойти с ума. Но прежде можно было свихнуться от порывов Хрустального Ветра, ведь мир, в котором ему довелось жить, представлял собой вздувающийся с невообразимой скоростью пузырь информации.

Этот мир сам поделил себя на «реальное время» и Хрустальный Ветер.

В реальном времени совместно существовали человеческие голоса, крики животных, шорохи мчащихся по улицам аэрокаров. Но более всего этот мир был напичкан воплями по­лицейских сирен.

Сирены звучали постоянно, даже ночью, когда на улицах стихали всякие шумы, когда выключали тридивизоры. Даже в самые глухие ночные часы в жилую комнату под крышей магазинчика «Кендел Микроэлектрикс» врывались воющие звуки проезжавших по ночному городу миротворческих «аэросмитов». К их истошному завыванию нередко примешивалось шипение всякого рода лучевого оружия - от лазерных тепловых винтовок до убойных лазерных карабинов, пулеметные очереди, гулкие разрывы ручных гранат. Оркестровым сопровождением для этих солирующих звуков служил шелест комнатных вентиляторов и дальние отзвуки стартующих из космопорта кораблей. Порой главную партию перехватывали ракетные залпы. Их рев и грохот перекрывали любой шум, долетавший в жилое помещение, расположенное под крышей дома старины Кендела.