Эрих не сказал ни слова; Марк и Севенси, едва Брюс направился к бронзовому сундуку, сгребли его под руки, каждый со своей стороны, и сделали это не слишком деликатно. Затем Эрих нарушил молчание.

– О нет, Брюс. Очень благородно с твоей стороны, что ты пытаешься выгородить свою подружку, но мы не собираемся разнестись на атомы через двадцать восемь минут, пока ты будешь развлекаться с кнопочками – это то самое, о чем нас предупреждал Бенсон-Картер, – а перед тем молиться, чтоб тебе чудом повезло. Это же шито белыми нитками – ты появляешься из 1917 года, не провел в Большом Времени еще и сотни снов, и всего несколько часов назад интересовался, нет ли среди нас атомщика. Так что совсем неубедительно. Брюс, кое-что должно произойти, и, я боюсь, тебе это не понравится, но тебе уж придется с этим смириться. Но это только если мисс Фостер откажется сотрудничать с нами.

– Друзья, пожалуйста, отпустите меня, – потребовал Брюс, пробуя освободиться. – Я знаю, что в чем-то противоречу сам себе, и у вас создалось ложное представление, когда я спрашивал, нет ли атомщика, но я-то просто хотел тогда привлечь ваше внимание; я не хотел заниматься сам этой бомбой. Ну в самом деле, Эрих, разве они приказали бы Бенсон-Картеру впутать нас в это дело, если бы один из нас не был атомщиком? Наверняка они включили бы специалиста в эту чертову операцию.

– При том, что они используют тактику латания дыр? – ехидно напомнил Эрих собственные слова Брюса.

Каби, стоявшая подле меня, произнесла:

– Бенсон-Картер был чародеем перевоплощения и он собирался отправиться на операцию в облике старухи. Среди прочего снаряжения мы обнаружили соответствующую одежду и капюшон.

Я была поражена, каким образом эта сушеная вобла, офицер в юбке, могла быть той же самой девушкой, что обменивалась с Марком пылкими взорами не далее как десять минут назад.

– Ну? – рыкнул Эрих, скосив глаза на вызывник и пронзая затем всех нас по очереди взглядом, как будто где-то поблизости уже громыхала сталь вермахта. И оказалось, что все мы смотрим на Лили; а она смотрела так вызывающе, казалось – она загнана в тупик и готова на отчаянный прыжок. Я думаю, не только мне не нужно было больше никаких доказательств, что теория Эриха о похищении Хранителя имела под собой основание.

Брюс, похоже, понял, в каком направлении начали работать наши мозги, потому что он начал вырываться всерьез и в то же время продолжал уговоры:

«Ради Бога, не трогайте Лили! Отпустите меня, идиоты! Все, что я вам говорил – правда; я могу спасти вас от этой бомбы. Севенси, вы же перешли на мою сторону против Пауков – вам нечего терять. Сид, вы же англичанин.

Бур, вы джентльмен и вы тоже ее любите – ради Бога, остановите их!

Бур через плечо бросил взгляд на Брюса и прочих, слегка приподнимаясь с колен; на лице его я снова увидела знакомое выражение азартного игрока.

Сид, насколько я могла судить, вновь преодолевал муки необходимости принять решение. Бур принял свое решение первым и я бы сказала, что действовал он быстро и разумно. Прямо из низкой стойки, не успев даже до конца повернуть голову, он прыгнул на Эриха. Но в космосе есть существа помимо человека, которые способны быстро принимать решения и мгновенно действовать. Илли приземлился на Буре, когда тот еще не успел завершить свой прыжок, крепко обхватил его щупальцами и они завихлялись из стороны в сторону, как пьяный серебристо-белый помазок парикмахера. Каждую руку Бура крепко стискивало щупальце; лицо его начало багроветь; я содрогнулась при мысли, что они могут друг с другом вытворить.

Похоже, копыта Севенси так же увязли в сомнениях, как ноги Сида, потому что Брюс стряхнул с себя сатира и попытался свалить Марка, но римлянин выкрутил ему руку и не дал нанести удар.

Эрих не сделал ни единого движения, которое свидетельствовало бы о его желании вмешаться в какую-либо из этих скоротечных схваток – в этом весь мой маленький комендант.