Кряхтенье и сдавленные матюки приблизились, свет стал ярче.

— Хрен протиснешься… Понаставили нар, екалэмэнэ!

— Заноси, заноси давай! На ногу, блин, наступил, осторожней!

— Скоро там?

— Еще одну дверь пройдем — совсем немного останется.

— Километра полтора, наверно…

— А у тебя язык острый!

Переругиваясь, пришельцы, некоторых из которых Агафон постепенно узнавал по голосам, начали втаскивать свою ношу в комнату, где стояла ФВУ. Наверно, если бы они не пыхтели и не топотали, как слоны, то могли бы расслышать дыхание спрятавшихся Агафона и Налима. Стоило навести на них фонарь — и избежать неприятных объяснений между куропаткинскими и Лавровскими было бы невозможно. Агафон для себя уже решил вопрос: не разговаривать, а мочить тут же, пока у Штыря и его друзей оружие в карманах. Правда, о том, как на эту разборку посмотрит Сэнсей и какие вообще могут быть последствия, Агафон тоже

подумывал и решил все-таки, что начнет пальбу только в том случае, если Лавровка их с Налимом обнаружит.

В этот раз пронесло. Поставив ящик на пол, лавровские — их было четверо — удалились обратно к лестнице.

Когда шаги лавровских удалились и они затопали уже в том зале, где находился класс, Агафон шепнул Налиму в темноту:

— Надо отвалить отсюда. Подальше куда-нибудь. После посмотрим, что тут. Давай уходи потихоньку. Обувь сними.

Налима два раза просить не потребовалось. Он снял кроссовки и, чертыхаясь от холода, почти бесшумно стал удаляться от двери. Агафон же вдруг сообразил, что можно попробовать прикрыть стальную дверь, отделяющую комнату ФВУ от туннеля.

Впрочем, сделать этого он не успел. Лавровка вновь затопала по лестнице.

— Этот полегче будет, можно, наверно, и вдвоем дотащить.

— Сейчас! Пупки надрывать!

— А ноги мотать туда-сюда легче?

— Иди ты!

Комнату ФВУ вновь осветили фонарями. Штырь с коллегами ворочались по другую сторону похожей на гигантский самовар установки, на дверь не смотрели и фонарей в ту сторону не наводили. Агафон прятался за бетонным косяком, не видя, что творится в комнате, и слыша лишь пыхтение и редкие фразы.

— Правее!

— Посвети, е-мое! Поставили сикось-накось! Поправь, а то остальные не встанут.

— И-эх! Оп-па!

— Слава Богу, ровно поставили. Пошли за следующим.

— Девять осталось.

— Следующие два полегче будут. По двое таскать будем. А потом, после этого, — по одному, там вообще пакетики, ни шиша не весят.

Агафон опять выждал время, пока лавровские отправятся в обратный путь, а затем все-таки решил закрыть дверь. Тяжеленная штуковина, которая так легко открылась днем, когда Агафон и Налим приходили сюда с дворничихой, закрываться не хотела.

Повозившись несколько минут, он опять услышал шаги.

— Нормально, — комментировал кто-то, — против тех, что вчетвером таскали, этот — пушинка.

— В два счета донесем. А я-то думал, до утра провозимся.

— Языком только поменьше ворочай, а ногами — побыстрее.

— С этими и разворачиваться легче. Уже намного и короче.

— Не болтай ты, ставь на место. Так, все путем. Пошли за пакетами.

— Четыре места уже перетащили. Еще две ходки, если по одному в руки.

— Топай, топай!

Агафон сидел на прежнем месте, прятался и соображал, далеко ли ушел Налим. Может, выйти да поговорить с тем же Штырем? Как-никак его прошедшим вечером в «Куропатке» приняли более-менее прилично, без телесных повреждений.

Но делать этого не хотелось.