Нет, пока ничего худого от Натальи Алексеевны Иванцов не видел, но почему-то ждал ежеминутно. Слишком уж доскональна и обстоятельна была эта дама во всем.

У Иванцова не было в области открытых врагов. Просто не осталось. Но о том, кто из дружелюбно улыбающихся готов угостить кирпичом по голове, узнаешь только тогда, когда замахнутся. То, что эти ребята начнут искать дорожки к госпоже Алпатовой, — несомненно. И то, что они немало интересного могут ей рассказать, — несомненно.

Ни за что Иванцов не взял бы сейчас отпуск, если бы не эти неприятные, далеко идущие и уводящие истории с Ростиславом Воиновым и Борисом Гнездиловым.

Опять веяло событиями годичной давности: Черный, Курбаши, Клык, икона… Снова поднималось зарево над сожженными джипами Степы и молзаводом в Лутохине. Опять появлялись на горизонте таинственные московские фигуры, загадочные и опасные, сулящие немалый риск, перемешанный с запахом больших денег.

Иванцов догадывался, что неприятностей, связанных с расследованием убийства Воинова и нападением на джип Гнездилова, будет гораздо больше, чем обычно. Здесь, в относительно тихой провинции, столкнулись интересы тяжеловесов международного класса.

Нет бы им самим, на своем, так сказать, высшем уровне, вести борьбу между собой где-нибудь в Москве или за границей. ан нет, лезут сюда, в провинцию, нарушают покой. И втягивают в свои глобальные разборки таких людей, как он, Иванцов, Гнездилов, Ворон. А всякие там «лавровки» и «куропатки», даже не зная толком, отчего и почему, поливают друг друга из автоматов, подкладывают бомбы, валят в подъездах коммерсантов и банкиров.

Противно ощущать себя марионеткой. С прошлого года, когда он, Иванцов, после побега приговоренного к смерти Клыка и вывоза за рубеж «Бриллиантовой Богородицы», оказался подвешен на ниточке, это ощущение его не покидало. Жить в страхе перед постоянной угрозой разоблачения было жутко неприятно. Тем более что потом, весной нынешнего, 1996 года, компромата добавилось — имел глупость затесаться в сепаратистский заговор с целью создать в области «независимую Береговию»!

Сегодняшний день там, на работе, будет сумасшедшим. Конечно, любопытно бы посмотреть, как выкрутится из всего, что свалится на ее голову, госпожа Алпатова. Но лучше все-таки сидеть здесь, отключив телефоны, и не вмешиваться в эту возню. Иногда полезно забыть о джентльменстве. Впрочем, сегодня главные мучения достанутся не Алпатовой, а полковнику Теплову. Ну и генерал-майору Павлу Трудомировичу (вот дал Господь отчество!) Луговому, который с апреля руководит местными чекистами. Это им придется сегодня много думать, орать, ругаться, перезваниваться, носиться на автомобилях. И конечно, попотеют всякие там майоры, капитаны, лейтенанты, сержанты, которым придется искать, хватать, лезть под пули. И местным, и присланным из столицы ребятам сегодня добавят седины на молодые головы. Если, конечно, их начальники разберутся наконец, куда именно их нацелить.

А ведь всего пять дней назад никто и не думал затевать никакой возни. Ни Теплову, ни Луговому никто не удосужился прислать информацию насчет грядущего появления в городе Ростислава Воинова. Хотя сукин сын прибыл из-за кордона. И откуда у него липовый паспорт на имя Валерия Лушина, поди-ка, не знают. А вот Ворона и «Куропатку» кто-то проинформировал. Их машины в день приезда Ростика вовсю мотались по городу. От вокзала вели. Правда, это, как водится, установили уже через пару суток после того, как те же куропаточники устроили пальбу на квартире Сергачевой и сильно обидели своих коллег из Лавровки.

Конечно, в том, что бывшие «курбашисты» могли добить последнего из черновцев, ничего удивительного не было. Но что им было от Воинова надо? И что ему нужно было в городе? Такое впечатление, что, кроме прежних любовниц, его ничто не интересовало.