|
Но поскольку они не совершали на этом основании общественно опасных действий — ничего не изымали, не конфисковали, не штрафовали, не лишали свободы и так далее, то ни один прокурор не решился бы возбудить дело только по одному этому факту. Правда, прицепиться можно было к тому, что общежитской комендантше, деду-охраннику, Лиде и Ларисе Агафон предъявлял липовое удостоверение МВД, а следовательно, совершал деяние, предусмотренное статьей 196 часть 3 — использовал заведомо подложный документ. Но поскольку можно было на сто процентов поручиться, что, кроме цвета корочек, девчонки ничего не разглядели, ничего не стоило доказать, что Агафон предъявил им шутейное «удостоверение алкаша», «дурака», «полового гиганта» или «секс-инструктора», которые продаются по всей Руси на базарах. Да и вообще заявить, что все это «следствие», которое они проводили в общаге, было безобидным обманом из желания познакомиться с девушками. Здесь любой, даже самый дешевый, адвокат запросто сумел бы их отбрехать.
Но для спокойствия Сэнсей решил, что им будет лучше уехать. Правда, уже спустя некоторое время его стало глодать сомнение по поводу того, что он отправил всю четверку на машине Гребешка, которая могла попасться кому-то на глаза или на карандаш. Это вообще было довольно характерно для Сэнсея: вспоминать о допущенном проколе после того, как поезд уже ушел и ничего поправить нельзя. Сэнсей зачастую волновался как раз из-за того, из-за чего волноваться вовсе не стоило. А вот то, что происходило в действительности, к сожалению, оказывалось для него нередко сюрпризом. Иногда приятным, иногда не очень. Забегая вперед, можно сказать, что Сэнсей зря старался, приводя свое хозяйство в образцовый порядок. Никто его в тот день не потревожил. Хотя «источник» и убеждал, будто устное согласие поменять хозяина само по себе избавит «Куропатку» от наезда правоохранителей, не очень в это верилось. Зато вполне верилось в то, что некто, возможно, даже свой, понаблюдав за возней на базе, доложил руководству: ловить нечего, «Куропатка» попрятала хвосты, надо подождать, покуда успокоится и вновь заворочается. Вполне логичный финт. Эрудированный Сэнсей, размышляя над возможностью такого поворота, даже красивое название придумал: «Финт Шварцкопфа». Был такой генерал у штатников, который проводил «Бурю в пустыне» против Ирака. Заявил, что, мол, такого-то числа начинаем боевые действия. Конечно, иракские войска напряглись, изготовились, дожидались, ночь не спали, день маялись. А к вечеру расслабились, и на другую ночь ухе не очень беспокоились. Вот тут-то им янки и врезали! Сэнсей очень хорошо понимал, что вечно пребывать в состоянии образцово-показательного частного охранного предприятия «Куропатка» не сможет. В конце концов, основные деньги шли вовсе не от ее торгово-закупочной деятельности, не от транспортных услуг, не от сдачи в аренду части пакгаузов оптовой базы. Нелегальное производство водки из гидролизного спирта и транзит наркоты приостановить даже на два-три дня нельзя — убыток колоссальный. Если поверить, будто опасность миновала, уже на другой день могут наехать спецы. Воевать с ними Сэнсей не собирался — не всем так везет, как Салману Радуеву. Да и вообще он не партизан и не террорист. Замочить кого-нибудь по просьбе трудящихся или нетрудящихся — это можно, но с властью сражаться — ни-ни. После того как день прошел спокойно, Сэнсея был даже недоволен и ждал сюрприза на следующий. А вот Агафона и компанию сюрприз все же настиг, хотя и довольно далеко от «Куропатки». «Девятка» отправилась в путь не торной дорогой к северо-западному шоссе и не стала выезжать из-под указателя «Колхоз имени XXII партсъезда». Она покатила по чуть-чуть подсохшей дороге вдоль края поля, спустилась в овраг, где этой весной чужие, которых привел с собой Фрол, завалили под откос «КамАЗ» и угробили при этом двоих ребят из «Куропатки». |
