— Там остались, — прогудел Луза. — Пошли в избу, Агафона перевязывать. Ему руку продырявили. Я бы, блин, ни за что не пошел. Там эти, порезанные, лежат… Бр-рр!

— Ой, гады! — снова, как и давеча в огороде, взвыла Ксюша. — Ненавижу! Всех убью!

— Ладно, — проворчал Гребешок. — Хватит эмоций-то! Чтобы убить, надо еще автомат научиться использовать. А ты помчалась, как коза, фиг знает куда.

— Я по следу бежала, только он потерялся…

— Таких оголтелых чаще всего и подстреливают. Хорошо еще, что эти ребята торопились. А то задержался бы какой-нибудь и гвозданул тебя в упор.

— И нас заодно… — мрачно добавил Луза. — Пошли обратно. Мы их в лесу не найдем. Это ж спецназ. Он под мох зароется, и мы его хрен увидим. А он нас из бесшумки уделает — и пикнуть не успеем.

Гребешок, конечно, внутренне согласился с такой оценкой. То, что Агафону удалось завалить двух нападавших на отходе, вовсе не означало, что остальные двое не положат в лесу Гребешка с Лузой и Ксюшу в качестве бесплатного приложения. Тем более что у тех двоих — бесшумные автоматы и полно патронов, а у Гребешка с Лузой только то, что в обоймах «ТТ» и «Макарова» да в магазине Ксюшиного «АКМС». Хорошо еще, что дура не знает, как из него стрелять, а то еще высмолит по пустому месту.

— Надо прикинуть, куда они могли пойти… — Карты у Гребешка с собой не было, но зато он помнил, как он в детстве и отрочестве ходил по здешним местам за грибами и ягодами. Нынешний год был на эти дары природы не щедр, а

потому народу в лесу почти не было. Тем более в четвертом часу утра, на рассвете. Но ясно, что ребята, затеявшие налет на деревню, вовсе не собирались торчать тут до полудня. Они, конечно, могли бы постараться перебить куропаточников, но такой задачи не ставили, а пришли за Элькой и за ключами. Правда, неизвестно, почему они решили, что ключи у нее при себе, а не спрятаны где-то в доме или в автомобиле. Впрочем, это уже их дело. Ясно, что тот, кто завладел Элькой, может питать надежду на то, что обзаведется и ключами. Конечно, ключей при ней нет. Иначе, конечно, они не стали бы волочить ее в лес, а пристукнули, отобрав ключи. Даже если представить себе, что Элька эти ключи проглотила, такие хлопцы запросто смогут вспороть ей живот и не побрезгуют выковырять ключи из внутренностей. Значит, ключи остались у Ксюши в доме или в «Волге». Впрочем, они могут быть и в бане, и в огороде. Искать их там без точного знания места — очень долго. Ясно, что «ниндзя» не могли себе этого позволить. Деревня маленькая, все друг друга знают, сразу запеленгуют чужих. Многие встают очень рано. Ночной шухер, само собой, тоже не останется незамеченным. Кто-нибудь, не рискнув бежать в село ночью, уже утром доложит участковому в Воронцове. Маячить в чужом дворе после восхода солнца — значит засветиться. Милиция из райцентра доберется сюда не сразу, но обнаружит кучу трупов (Гребешок, не стоит забывать, считал погибшими Олега, Лиду и Ларису). Трупы, вестимо, ничего не скажут, но заниматься ими будут не меньше чем до вечера. Заодно, конечно, загребут куропаточников, которым придется отвечать и за свои, и за чужие мокрухи.

Мысли Гребешка путались. С каждой секундой шансы догнать похитителей Эльки уменьшались. Но самое главное — Гребешок начал все сильнее сомневаться, что очень этого хочет. Ясно ведь, что они так просто не подставятся и услышат треск сучьев под ногами Лузы гораздо раньше, чем тот их увидит. Да и сам Гребешок не чувствовал особых преимуществ перед похитителями. Даже если бы ему удалось забрать у Ксюшки автомат в дополнение к «ТТ», все равно может не хватить «масляток».