Второй «ниндзя», увидев, что его приятель свалился, лихорадочно сдернул автомат, но самостоятельно упасть не успел. Гребешок стеганул его очередью как раз в тот момент, когда колеса вертолета коснулись земли. «Черный» крутнулся вокруг оси и шлепнулся навзничь, автомат отлетел, от него на пару метров.

Пилот, судя по всему, не только не расслышал выстрелов, но и не успел увидеть, как повалились его будущие пассажиры. Вертолетчик, не глуша двигателя, открыл дверцу, должно быть, собираясь принять на борт пассажиров. Сквозь дверцу было видно, что пилот в кабине один.

Какая-то нелегкая сорвала Гребешка с места, и он, толком еще не поняв, зачем ему это нужно, в несколько прыжков преодолел двадцать метров, отделявшие его от вертолета. Пилот, похоже, даже не успел сообразить, что это вовсе не тот человек, которого он ждет. А когда сообразил, было поздно. На него уставился автоматный ствол, а Гребешок, дико сверкая глазами, заорал:

— Глуши керосинку, падла!

Оружия у пилота не было, да если бы и было, он не решился бы его выхватить. Не успел бы. К тому же вид у мокрого от росы и взъерошенного Гребешка был такой отчаянный, что пилот мгновенно подчинился и перекрыл топливо. Двигатель покрутился еще немного, посвистел и заглох.

— Вон из кабины! — рявкнул Гребешок, отступая на шаг. — Через правую дверь! Так, спокойно. Руки за голову! Ложись! Мордой в траву, не двигаться!

Луза и Ксюша без команды побежали к тому месту, где лежали «черные» и Элька.

Когда стих шум двигателя. Луза услышал стон и увидел, что тот, которого Гребешок завалил первым, еще дергается и пытается подтянуть к себе автомат. «Макаров» у Севы был готов к работе. Откинув ногой автомат от корчащегося «ниндзя», Луза двумя руками ухватился за «Макаров» — хотя при его-то лапах этот пистолет можно было всего тремя пальцами держать — и навел его на голову раненого. Лица Луза не видел, только глаза в прорезях маски. Были там и тоска, и ужас, и мольба, а потому у Лузы едва рука не дрогнула. Но он все-таки собрался, вспомнив окровавленные тела с искромсанными шеями. Бах! Тело дернулось, обмякло, глаза остановились. Луза подхватил автомат, выдернул из карманов черного одеяния пару полных магазинов, нож. Автомат надел на шею, магазины и нож засунул под ветровку.

— Эльку сюда тащите! — крикнул от вертолета Гребешок. Что делать с этим винтокрылым трофеем, он еще не знал. По идее надо было забирать Эльку, оружие и драпать через лес в деревню Конец. Хотя, конечно, на вертолете можно за полчаса долететь в «Куропатку». Во всяком случае, подальше от здешних мест, где они столько шума понаделали.

Ксюша стояла на коленях перед распростертой Элькой и лупила ее по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Померла? — спросил Луза, подбирая с земли автомат второго «черного». Этот в контрольном выстреле не нуждался, Гребешок провернул ему дырку во лбу.

— Нет, — проворчала Ксюша, — у нее пульс есть. Только ее чем-то усыпили, по-моему…

— Берем, — сказал Луза по-деловому, взял Эльку под мышку и понес к вертолету. Ксюша ухватила подругу за ноги и засеменила следом.

Гребешок, пока они возились, держал на прицеле пилота, который оказался на редкость понятливым и лежал с руками на голове почти так же спокойно, как незадачливые «ниндзя».

Гребешок раздумывал, что же делать дальше с вертолетом и пилотом? Конечно, проще всего грохнуть пилота, а трофейный вертолет оставить как есть. Может, тот, кому он нужен, когда-нибудь его отсюда заберет.