Отозвать в сторонку сразу всех мужиков он, конечно, не сумел бы, а потому решил начать с Гребешка, который по идее мог сразу передать информацию Лузе, а тот — Налиму. Тогда и в танцах перерыва не получится, и девки ничего не заподозрят. Но вышло все иначе.

В тот самый момент, когда Агафон уже собрался пригласить на разговор Гребешка, пьяная Ксюшка выкинула фортель.

— Музыка не фурычит, биомать! — заорала она, сверкая белками глаз и скаля зубищи. — Аккумулятор садится, надо покататься, е-мое, зарядить…

А ключ из приборного щитка Гребешок не вынул. И черная егоза, очень плохо соображая, влезла за руль «девятки». Все в стороны прыснули, когда афророссиянка завела мотор и дернула машину назад. Как пьяной дуре удалось не задавить мирно дремлющего у поленницы дядю Саню, один Аллах ведает! Но тем не менее, она задом вышибла ворота — Гребешок аж взвыл, пожалев заднюю дверцу! — а затем, выкатив из двора и вывернув баранку, переключила передачу и газанула по поселку.

— Надо догнать! — завопил Гребешок. — Машину расшибет, зараза!

— Ой, она и правда убьется! — взвизгнула Лида. Ключи зажигания от Элькиной «Волги» были тоже оставлены в щитке. Их там сам Агафон забыл. За руль сел Гребешок, Агафон с Налимом запрыгнули на заднее сиденье. Луза — на правое переднее. Девки садиться не стали. Элька, выскочив из кустов, где любезничала с Олегом, успела только нагнуть матюков вслед «угонщикам».

Улицы поселка были заасфальтированы, но народу на них, слава Богу, было немного. Раздухарившаяся Ксюха наверняка могла бы сшибить кого-нибудь, если бы кто подвернулся, да и Гребешок под кайфом мог не сдержать тяжелую «Волгу», привыкнув к своей маломерке. Но все обошлось.

— Классно водит, овца! — Гребешок восхитился тем, как Ксюха на полном газу вписалась в поворот и вынеслась на грунтовку, уводившую через поле, засеянное тимофеевкой, к небольшому перелеску. «Волга» понеслась за ней. На своей машине Гребешок ни за что не стал бы гонять с такой скоростью по ухабам — небось подвеска не казенная! Но «Волга» была не его, сдерживающий фактор отсутствовал. Лузу, Налима и Агафона мотало из стороны в сторону.

На солнце постепенно наползали серо-синие тучи, где-то далеко

посверкивали молнии, глухо погромыхивало.

— Гроза наклевывается, — заметил Налим.

— Фигня, не намокнем, — отозвался Луза, дохнув винищем.

Пролетели поле и перелесок, почти достали Ксюху. Теперь автомобили разделяло метров сто, не больше.

— Не уйдешь, коза! — порадовался Гребешок, давя на акселератор.

Ксюшка, чувствуя, что расстояние сокращается, тоже поддала газу. Но Гребешок уже подтянулся на дистанцию в полета метров и пер по грунтовке чуть ли не под девяносто, будто впереди был приз за победу на ралли.

Сизые тучи слиплись, почернели, ярко сверканул ослепительный зигзаг, совсем близко трескуче грохнуло.

— Сейчас ливанет, — продолжил свои метеонаблюдения Налим.

Грунтовка вывела на асфальтированную дорогу. «Девятка» лихо вывернула, понеслась по шоссе. На какое-то время разрыв увеличился, потом «Волга», чуть-чуть сбавив на повороте, вновь стала настигать беглянку.